Блэк из Тьмы

Глава 1. Пещера

Тьма была океаном.

Блэк не знал, кто он, где он, и что с ним происходит.

Блэк не чувствовал тела, не понимал, где верх, где низ; где право, где лево. Лишь одно не подвергалось сомнению: он тонет в угольно-черной бездне, и рядом нет никого, кто бы мог подать руку помощи.

Воле темного потока нельзя противопоставить силу мускул. Чтобы спастись от темноты, заполняющей легкие, сосуды и душу, нужно было заставить себя пробудиться, точно в середине кошмарного сна.

Но это трудно было назвать сном, это больше походило на агонию, на погружение в ад. В таком случае следовало не проснуться, а воскреснуть.  

Когда отчаяние почти лишило его способности мыслить и даже осознавать себя, Блэк почувствовал свет. Не увидел, а ощутил кожей, словно был растением: нечеткое серебристое пятно. Он потянулся к свету мыслью, потому что мог сделать лишь это.

И тогда Блэк воскрес: с заходящимся сердцем, с выгнутой в болезненной конвульсии спиной, под собственный сиплый стон сквозь стиснутые до хруста зубы…

Тьма отпустила, но света по-прежнему было очень мало.

Боль отступила, схлынула, как волна, и Блэк вздохнул, переводя дух. 

Он лежал на чем-то твердом и холодном. Его окружал влажный сумрак. Рядом на несколько голосов шумела вода. Блэк различал шелест ручья, отрывистую, медно-звонкую капель и более объемный звук, похожий на холодную песню идущего в полную силу дождя.  

Блэк сел.

Он был в пещере. Низкий купольный свод тщился достать Блэка клыками сталактитов. Подсвеченный синеватыми лучами овал, расположенный не высоко и не низко, подсказывал, где располагается выход из каменного мешка. К овалу вели ступени – слишком ровные и похожие друг на друга, чтобы быть естественного происхождения. Вода лилась по ступеням и собиралась на полу пещеры в ручей.  

Блэк осмотрел себя.

Костюм: пиджак, жилетка, галстук, белая сорочка, брюки. Все мокрое и грязное. Как будто он и впрямь вылез из могилы. Такие же грязные туфли. Карман пиджака оттопыривало что-то объемистое…

Блэк достал скомканные перчатки из черной кожи, разровнял их и задумчиво осмотрел. Тонкие и мягкие, но Блэку почему-то было неприятно держать в руках эту вещь, он не мог отделаться от ощущения, будто перчатки сшиты из человеческой кожи. И еще запах… Перчатки определенно пахли женскими духами: розовое масло, мускус и что-то еще, может быть – сандал. 

Блэк бросил перчатки в темноту: почему-то возникла уверенность, что они ему больше не пригодятся. Если, конечно, эта вещь принадлежала ему.

Он встал и, пошатываясь, подошел к гранитным ступеням. Каким бы образом он ни оказался в пещере, нужно было выбираться. И чем скорее – тем лучше.

Ступени были высокими и скользкими, а вода, струящаяся по ним, - ледяной. Блэк рассадил колени и ладони, пока добрался до верха. От холода ноги и руки сводило судорогой, зубы стучали.  

Выход преграждали корни растущих над пещерой кустарников и одеревеневшие, покрытые мхом ползучие растения, вроде лиан. Корни и лианы намертво сплелись, и Блэку стало ясно, что этим путем давно никто не пользовался. Значит, в пещеру он попал каким-то иным образом.

Блэк просунул руку сквозь лианы. Громче зашумел дождь, и в пещере сразу стало светлее. Заискрились кварцевые вкрапления в темной породе. В лицо дохнуло теплым, сырым воздухом с запахом полевых цветов. Это придало Блэку сил, он вцепился в толстые, словно прутья решетки в тюремной камере, корни, и раздвинул их. А затем устремился  навстречу свету… и в следующий миг упал все в ту же ледяную воду, подняв тучу брызг.

Ему повезло – водоем оказался неглубоким. Фыркая и отплевываясь, Блэк выбрался на берег. Он сразу скинул туфли, пиджак и растянулся на теплой циновке из пожухлой травы, сожалея, что в нее нельзя зарыться с головой.  

Солнца не было, небо застилала плотная серо-синяя дымка, и время от времени раздавались раскаты грома. Ближний крутой склон утеса вздымался отвесно, по уступам ниспадала вода, собираясь внизу в озерцо. На дальнем пологом склоне росли деревья, и там еще виднелись опоры, между которыми были натянуты тросы или провода.

«Канатная дорога!» - смекнул Блэк.

Он попытался вспомнить, как здесь очутился, но ничего не приходило на ум. Прошлое отделяла от настоящего стена живой, пульсирующей Тьмы. И то, что проникало сквозь эту мембрану, мало объясняло происходящее с ним сейчас.

Но Блэк и не думал паниковать, он был уверен, что память вернется, потому что иначе быть не могло, потому что никогда с ним подобного не случалось, чтоб вот так – раз, и как отрезало. Стоит только сосредоточиться, перестать отвлекаться на неприятные ощущения от мокрой одежды, от ноющей боли в мышцах, от шума водопада и гулких раскатов грома.

Память не возвращалась.

Тогда Блэк связал туфли шнурками, повесил их на шею, сунул мятый пиджак под мышку и пошел, ощущая себя кретином, к канатной дороге. Мимо лежащего на земле сухого дерева, сплошь оплетенного лианами, через луг, а потом - через редкую рощу. Движение возвращало его к жизни, наполняло силами. Блэк быстро согрелся, на ломоту в мышцах и боль от ссадин он перестал обращать внимание. В конце концов, - не маленький.  

Деревья привели Блэка в очередное замешательство, он никогда не видел таких раньше. И это было не из-за амнезии, он твердо знал - там, где ему приходилось бывать, ничего подобного нет.

Некоторые деревья были похожи на клены, но с ветвями зонтиком и плотной, кожистой листвой. Другие напоминали кипарисы лилового и фиолетового цвета, с ветвей третьих спускались завитые спиралями яркие усики, вокруг которых вились бабочки и пчелы. Попадались скалы и груды камней – то ли руины, то ли брошенный недострой, все было густо оплетено плющом и лианами. Цвели кустарники, лианы тоже цвели, плоды наливались спелостью или уже клонили своей тяжестью ветви.