Блеск

Блеск

Крутой берег озера, напоминающий больше уменьшенный в десятки и даже сотни раз обрыв, возвышался над водой на внушительные пару метров. Не будь это озеро раньше карьером для добычи гравия, наверняка у него были бы и не такие крутые берега (которые, стоит признать, любили местные экстремалы). Наверняка и дно озера не было бы столь непредсказуемым, с неизмеримым количеством ям и резких изменений глубины. Наверняка вокруг этого водоёма не ходили бы легенды, гласившие о неведомой воронке, которая каждый месяц, в полнолуние, утягивает на дно смельчака, выплывшего на середину озера, чтобы не проиграть спор друзьям.

Единственное, что никак нельзя было бы изменить, это пугающе-красивая природа всего большого берега, окаймляющего весь котлован. Бесконечные холмы и кочки, обитателями которых были заросли деревьев, кустов и тропинок. Большое количество троп, которые могли завести куда угодно…

Но всё же самым удивительным, что можно было увидеть на этом и так необычном и манящем месте, было растущее над водой дерево, корни которого начинались глубоко под землёй, в этих самых берегах-обрывах, а вот ствол выходил над водой, прямо с вертикальной стены самого котлована. По законам природы дерево тянется вверх, но в этом случае оно должно было приложить в десяток раз больше усилий, дабы не уйти под воду. Поэтому со временем такие деревья превращались с большую дугу, напоминавшую часть буквы «Ч». Да, таких деревьев было много: по всему периметру озера, из-за чего казалось, что природа начинает сползать вслед за водой, вниз, что она стремится уйти на самое дно бывшего карьера – в подводное царство.

Несмотря на такие зловещие описания и поверья, это место любили два совершенно противоположных типа людей. Например, одни сюда приходили покричать, громко послушать музыку или даже испытать судьбу поездкой на мопеде. А другие любили спокойно гулять, слушать волшебное пение птиц и, возможно, даже заниматься чем-то творческим. Кому-то это место идеально подходило для ещё большего шума, нежели в городе, а кому-то – для призыва вдохновения.

На фоне медленно заходящего за деревья солнца был виден силуэт девушки. Она сидела на одном из обрывов, заворожённо смотрев на солнце.

Его лучи, цвета золотой монеты, скрещенной с апельсином, падали на воду и уже там продолжали свою яркую жизнь. Конечно, волн на озере не было, но была та рябь, создаваемая лёгким, почти незаметным ветерком, что билась о крутые берега с приятным звуком, который можно было уловить лишь в полной тишине. Точно так же слышалось далёкое пение птиц, нелюбивших попадаться на глаза.

От воды шёл лёгкий холодок. Но не тот, который мог заставить вас продрогнуть и начать дрожать, и не тот, от которого вы бы могли словить ангину. Это был живой холодок, и он только дарил тепло изнутри. Он был наполнен духом свободы и радости жизни.

Но если говорить по-простому и скучно, то от озера веяло просто свежестью, которая свойственна только водоёмам.

Видя прекрасную золотую рябь на воде, удиви- тельные деревья и холмы, глаза Эмбер сияли чем-то живым и волшебным. Слыша еле уловимый звук бью- щейся о земляной берег воды и пение птиц, девушка ощущала, как её сердце начинает биться чаще. Но стоило ей только отвлечься, как всё это прекращалось. Исчезали те волшебные звуки природы, слышимые только девушкой. Примерно так и произошло сейчас.

Где-то вдалеке послышался странный звук, точно не относящийся к звукам природы. Или, по крайней мере, так казалось нашей героине.

Эмбер встряхнула головой: все звуки вмиг стали намного тише.

Приложив левую ладонь к пульсирующему виску, девушка встала с земли, оттряхнула джинсы и проверила свитер горчичного цвета: вдруг застряли небольшие ветки или листья.

Оглянувшись вокруг, Эмбер увидела две тропинки: развилка.

Девушка до неё дошла пару часов назад, но красивый вид, открывающийся именно отсюда, и гудящие от долгой ходьбы ноги взяли своё. Поэтому тогда Эмбер даже не заметила развилку.

Левая тропа виляет между густыми зарослями кустов, а правая послушно продолжает путь вдоль озера, хотя и несколько отдалённо.

Слушая какое-то внутреннее, но вызывающее дове- рие чувство, Эмбер свернула направо. Перешагивая торчащие корни вековых деревьев, нагибаясь под ветками с шумящей листвой, девушка параллельно завязывала свои чёрные волосы в хвост, чтобы они не перекрывали обзор на тропинку.

В нескольких метрах перед Эмбер показалась лужайка с чуть меньшим количеством всевозможных кустарников, которая заканчивалась всё тем же обрывистым берегом над водой.

Казалось, что закат с каждой минутой становится всё ярче. Сейчас он, подобно хворосту, быстро прогорит и освободит место для тёмных, пугающих сумерек.

На самом краю берега лежал блокнот, размером с книгу. Уголки его листов слегка дрожали от лёгкого ветерка.

Эмбер сделала несколько шагов и увидела, что это блокнот человека, любящего рисовать, так как на открытой странице был какой-то рисунок.

Подойдя ещё ближе и присев на корточки, девушка впилась взглядом в набросок: этот пылающий закат, высокие деревья вдалеке, даже рябь воды и неровные берега были переданы превосходно. Но самое удивительное то, что это всё было нарисовано простым карандашом: только оттенки серого, по-разному проявляющиеся при разной силе воздействия на грифель. Но природа на рисунке жила: солнце так же ярко пылало, рябь немыслимым образом отливала оранжево-золотым, а деревья, растущие из вертикальных обрывов, пугали и удивляли одновременно.