Близкий человек

Близкий человек

Марта склонилась над раковиной: за тридцать три года жизни она ни разу не пропускала вечернюю чистку зубов даже в детстве, когда ребёнок лучше наестся травы, чем возьмёт зубную щётку, даже, когда болела и с трудом вставала с постели, но сейчас, находясь в заложниках у тошноты и слабого, не различимого для глаз внимательного человека, слабого головокружения, Марта подумывала отказаться на один вечер и от личной гигиены, и от приёма таблеток. Убеждая себя, что от одного пропуска зубы не отвалятся, а болячки не разовьются в рак, она намочила кончики пальцев в воде, предназначенной для полоскания рта, протёрла ими сухое лицо, покрытое мелкими морщинами, и, укутавшись поплотнее в тёплый халат, вышла из ванной. Дэйв работал на первом этаже, писал очередную статью для медицинского журнала, поэтому постель была полностью в её распоряжении. Не снимая халат, Марта развалилась на холодной кровати и, уставившись в потолок, на котором отражались покачивающиеся тени деревьев, завела руки за голову: она думала о разводе.

Они познакомились с Дэйвом пять лет назад в больнице, куда Марта еженедельно приезжала на обследования: боли, от которых не помогали ни таблетки, ни уколы, распространились от спины по всему телу и захватили желудок, а мигрени, мучившие её с подросткового возраста, только усилились. Лечащий врач метался от одного диагноза к другому, испробовал десятки способов лечения, но они не облегчали страдания Марты, и в тот день, когда она встретилась с будущим мужем, она приехала в больницу, чтобы сказать врачу, что заканчивает терапию: нет смысла травить себя лекарствами, если они не работают, даже как плацебо.

Дэйв, присутствовавший при разговоре Марты с врачом, догнал её в коридоре и сунул в руку визитку; сказал, что если она хочет, если не совсем отчаялась, то он постарается ей помочь.

Марта взяла визитку и благополучно о ней забыла на три дня, пока не занялась стиркой и не обнаружила скомканную бумажку в кармане джинсов. Дэйв удивился её звонку: он решил, раз Марта не позвонила в первый день, значит, не заинтересована в его предложении. Чтобы не смущать девушку, Дэйв пригласил её в кофейню, куда Марта пришла с внушительной папкой рентгеновских снимков, выписок и рекомендаций лечащего врача.

По прошествии пяти лет они не вспоминали причину их знакомства и вычеркнули из своей жизни людей, желавших им о ней напомнить: особенно подруги Марты (теперь уже бывшие) с жадностью интересовались, не беспокоят ли её новые мигрени.

Мигрени не беспокоили Марту с того дня, как она доверилась Дэйву. Он нашёл ошибку в схеме лечения, исправил её, и боли отступили. По просьбе мужа Марта не подала в суд на лечащего врача: мужчине оставалось меньше месяца до пенсии, а судебные тяжбы подорвут не только здоровье доктора и Марты, но и карман последней.

Она разглядывала пляшущие тени на потолке и подбирала нужные слова: сказать Дэйву напрямую, что она вышла за него замуж, потому что спутала любовь с благодарностью, Марта не могла, и давилась чувством вины, когда Дэйв, приходя домой, брался за лечение жены, словно подписался на вторую, неоплачиваемую смену в больнице. Марта не болела, во всяком случае признаков, указывающих на болезнь, у неё не было, но принимала лекарства, лекарства от всего: от головы, от желудка, от правой ноги, от левой руки, — место баночек с дорогими кремами заняли таблетки и порошки. Она не спрашивала Дэйва, от чего он её лечит, думала, что таковы последствия исчезнувших мигреней, уловить которые способен только врач, и до сегодняшнего дня исправно принимала всё, что муж ей предлагал.

Утром Марта столкнулась в магазине с Эммой, с одной из старых подруг, с кем оборвала общение после свадьбы. Поколебавшись с секунду, Марта кивнула ей, что Эмма восприняла как знак на примирение и направилась к стеллажу, где Марта перебирала коробки с готовыми завтраками.

— Я так рада тебя видеть! — прошептала Эмма, косясь по сторонам в ожидании, что с минуты на минуту к ним подлетит недовольный Дэйв. — Ты одна?

— Да.

— А где твой муж?

— На работе. Он врач.

— Я помню, помню, — Эмма заговорила в полный голос. — Как ты? — не скрывая радости, она заключила в удушающих объятиях бывшую подругу.

Марта отстранилась от неё.

— Хорошо. Хорошо…

— Как твои мигрени?

— Прошли, — протараторила Марта и бросила в корзину безвкусные хлопья, первые, попавшиеся ей на глаза, — благодаря Дэйву. Он хороший врач. Замечательный муж. Да…

Эмма приподняла уголок накрашенных губ, на которые Марта смотрела с завистью: она избавилась от всей косметики, когда Дэйв объяснил, к каким болезням приводит страсть к макияжу.

— Ты счастлива с ним?

— Конечно, — ответила Марта, не дослушав вопрос. — Я люблю его! Дэйв мой самый близкий человек.

— А как твоя работа?

Марта вынула из корзины хлопья и поставила коробку на полку.

— Я не работаю. Благодаря Дэйву, мы не нуждаемся в деньгах.

— Да, но ты так горела идей, — удивилась Эмма.

— Я не горела. Я работала. Просто работала, как и все, — помятая коробка хлопьев упала в корзину.

— Не хочешь выпить кофе?

— Я тороплюсь.

Эмма хохотнула.

— Куда ты торопишься, если не работаешь и не сидишь с ребёнком? Или ты боишься, что Дэйв узнает, что мы встречались?

— Хорошо. Мы выпьем по чашке кофе и разойдёмся.

— Как скажешь.

Марта пожалела, что кивнула Эмме в магазине, а, когда они переместились в кофейню, чуть не задохнулась от сожалений и мыслей, что она проживает чужую жизнь: жизнь, которую выбрал для неё Дэйв, и, к которой она сама не имеет никакого отношения.

Эмма не приставала к Марте с расспросами; говорила о себе. Так Марта узнала, что её некогда лучшая подруга стала литературным агентом и занимается продвижением писателя Бадди Харриса, а каждый её день — калейдоскоп незабываемых событий: начиная от встреч, как выразилась Эмма, с неподражаемыми людьми, и, заканчивая поездками по стране, в которые в качестве обязательной программы входили выставки известных (и не очень) художников, вечеринки и обеды с режиссёрами и продюсерами. Эмма верила: ещё немного и она переберётся под лучи голливудского солнышка.