Близко и далеко

Близко и далеко

Тонкие пальцы игрались с чайной ложкой, остывал свежий кофе, она задумчиво взглянула на кафель, что-то промелькнуло в ее сознании, но она отмахнулась. Желание выйти и прогулять работу стало настолько острым, что желудок свело судорогой. Но есть график. Чертов график. Нда. Еле заметная морщинка образовалась на лбу как только она нахмурила брови, морщинка, в ее то возрасте. Рано как-то. Почему она все еще сидит возле барной стойки на кухне,  если уже должна ехать на работу. Это так несвойственно ей. Но так хотелось послать все к черту, залезть на диван и включит какой-нибудь сопливый фильм. Ванильный – пронеслось в мозгу. Выражение мужа. Она замужем и одинока одновременно. Нет, безусловно, она любила его всей душей, остро ощущая его отстранённость. Но он как обычно далеко, за тысячи километров, тяжесть навалилась на миг на плечи. Она встряхнула головой и нахмурилась, должна быть сильной, но хотелось быть слабой. Заиграл телефон, легкая улыбка коснулась глаз, но в тот же миг пропала. Она слушала родной ей голос, и становилось легче, лишь на миг, просьба, снова просьба. Взгляд стал жестоко-усталым. Как всегда он становиться ласковым, если что-то нужно. Как всегда. За столько времени ничего не поменялось. Все что ей нужно было – это чувствовать себя в безопасности, позволить  себе расслабиться. Но ее рутины только ее, нет места слову «наши», и никогда не было его в их семейной жизни. Он что-то выспрашивал, ах, да, все в порядке, ела ли она, зачем, так и хотелось ей спросить, зачем это спрашивать, слова чуть не слетели с языка и она больно прикусила губы, почувствовав языком сладкий привкус крови. Ей не нужно ссоры. Он просто не понимал, не умел. А может и умел, но не с ней. Будет ли все так как было раньше? Она не знает. Горькая складка легла в углах губ, она должна быть сильной, слабых он презирает. Устав слушать, она нажала кнопку отбой. Почему так? Он даже не подозревал насколько сильной она могла быть, сколько сил ей нужно чтобы играть вместе с ним. Танго танцуют двое. Ладонь прошлась по виску, тяжелый вздох вырвался из груди. Замужем ли она? Можно ли это считать семьей? У нее свой ритм жизни, у него свой. Как так?  Она взглянула на часы и нахмурилась, опаздывает, это не в ее стиле. Что с ней происходит. Ты устала, шепнуло ее подсознание. Она раздражено послала его к черту. Не сейчас. Лифт стремительно нес ее в офис, да, да, она сейчас все просмотрит. Господи, сколько же вопросов то! А хоть кто-то дал бы ответ на один из множества ее вопросов. Черт! И о чем она думает. Работа, сейчас только работа. Одна работа. Запах кофе отвлек ее, она взглянула на сотрудника и вопросительно выгнула бровь. О уже вечер. Она задержалась? Снова этот взгляд из-под ресниц, что? Она что нравится? О-о нет, не может такого быть. Она заставила себя мило улыбнуться и поблагодарить, слишком холодно, промелькнула мысль, полегче, так и должно быть. Люди должны быть заботливы. Близкие люди. Она почувствовала, как холод прошелся по спине, и устало прикрыла глаза. Нужно ехать домой, но так не хотелось оказываться в пустой квартире. Снова одной. Как и на большем протяжении времени. Да и была ли она не сама даже с ним? Зачем она об этом думает? Почему так холодно? Ее брови взлетели вверх как только она поняла что гуляет по городу. Все лишь бы не идти туда. Где лишь тишина, заполняемая музыкой. Ее тишина. О, она иногда просто кричит ей в уши. Легкий ироничный смех слетел с ее уст. Столько мыслей, разрывают ее на части, мучительно пытается закрыть их, запереть на замок. Но они возвращаются. Постоянно, не смотря на обстоятельства. Всегда. Она устало сбросила туфли и ощутила спасательную прохладу пола по горящим стопам. Включив классику, она налила себе вина. Мягкий привкус коснулся горла. Мягкая музыка телефона отвлекла, она удивленно взглянула на экран, дважды за день? Точно что-то случилось, он никогда не звонит так много. Легкий зуд прошелся по кистям рук, лишь была забота, лишь бы… какая глупость, она же не маленькая. Почему он молчит? Ах, да, кажется, она что-то сболтнула, она раздражена, о, нет, она просто устала, очень устала. Конечно, все хорошо, что может быть плохо? Она одна в доме, в тишине, в как бы «общем мире», есть ли он этот мир? Низкий баритон отвлек ее от мыслей, он сердиться? Вся ее сущность сжалась, стала совершенно беспомощной, мне не нужны твои советы, мне нужна поддержка, так и хотелось закричать ей. Она подавила вздох, мягкость? Господи, от куда в ее голосе столько мягкости. Что-то промелькнуло в его голосе, неуловимое, он так близок и так далек, он никогда не будет по-настоящему ее, не так ли? Я так хочу к тебе, услышала она удивленно свой голос, О Мой Бог, неужели она действительно произнесла только что это? Как это возможно прошептали ее губы вместе с его голосом. Эти до боли знакомые слова, не это хотелось услышать ей, совсем не это. Эмоции, не его черта характера, всегда практичен, действительно как это возможно, он на другом конце мира. Ты знаешь, что хотела сказать в эмоциональном плане – сердито выкрикнуло ее подсознание. Застывшие пальцы отложили телефон, мягко играла симфония, раздраженно она переключила на hard rock, тяжелый грохот принес толику облегчения. Только сейчас она осознала что ничего не ела за весь день, постояв пару мгновений в размышлениях, она поняла что не особо голодна. Одев его футболку, залезла под одеяло, пронеслась мысль о том, что он был бы не особо доволен ее поступком. Но его нет. Рядом нет. Тяжело сомкнулись веки и она отдалась неге сна.

Мягко звонил будильник, крепче зажмурившись, отдавалась ласковому голосу, ладонь коснулась постели и глаза тревожно распахнулись. Гулко билось в ушах сердце. Тонкая полоска пролегла по лбу, сон, всего лишь сон. Потянувшись, вылезла из пушистого одеяла и медленно побрела к окну. В воздухе витал запах рождества, елка уже стояла наряжена, кидая запах на всю квартиру. Брови поползли вверх, почему она встала так рано? Нужно было поспать. Нехотя включила чайник и залезла на табурет. Все еще ощущала приятное забвение сна, вздох раздался по кухне, коснулся украшений и вылетел в окно. Снова праздники, но нет в них тепла. Пальцы пробежались по монитору телефона, ни звонка ни смски. Ароматный напиток наполнил утро, глоток заставил немножко приободриться, всего чуть-чуть. Не хотелось никуда идти, нет, никаких компаний решила она. Да и зачем, ведь ничто не отвлечет от мыслей. Каждое утро с сарказмом сухо кидала им привет. И они все таке бодро выстраивались в очередь возле слегка приоткрытой двери. Смешок слетел с уст. Поесть что ли. Позже, немного позже. Вода мягко, иногда покалывая кожу, кипятком лилась в ванну. Истома покрывала ее всю без конца. Вода, всего лишь вода. Она нырнула, тишина заполнила толщину сего скрытого мира. А может так и остаться? Легкие остро втянули воздух. Мм.. глупость то какая. Интересно будет ли звонок, услышит ли мягкий баритон. Может быть, может быть. Занят, занят, всплывали отрывки фраз, как не понимаешь, действительно, как не понимала то? Но.. хочу тебя здесь, она схватилась за голову, ну вот слишком громко вонзилась мысль, запустила коготки, намереваясь остаться на весь день а может быть и вечер. Нет, не хочется грустить возле камина. Совсем нет. Пройтись? Куда? Она натянула варежки и подставила лицо зимней прохладе, мороз, играясь, оставлял алые следы на щеках. Звонок оборвал тишину так остро, что она поскользнувшись, рухнула в сугроб, смех сорвался, и улетая ввысь, принес облегчение, о, он сердиться, или нет? Ну конечно ей весело, нет, ее голос не дрожит. Она нахмурилась и раздраженно села, снова, зачем ты делаешь это, зачем играешь? Он не играет, о. снова мысли в слух. Рождество, сегодня рождество, конечно хотел бы, но работа, не может прилететь. Ну да. Она поняла что плачет, когда что-то сковало лицо. Почему, нет, нет, незачем расстраиваться, должна привыкнуть. Она мягко улыбнулась, углы губ опустились резко вниз, но так устала ждать. Так невыносимо, мучительно быть здесь. Зачем эти мысли, нужно купить сладостей, много-много, да, нет, не нужно, мужа ведь нет здесь. Она прошла на кухню, оставляя после себя лужицы на кафеле. Брр, холодно, и чего ты хотела, зима же. Она усмехнулась и взяла круасан. Может запечь мясо, открыть хорошее вино, и повеселиться, может быть, она подумает. И о чем же, о нем конечно да, съязвило подсознание, она скорчила рожицу, а даже если и так, бесповоротно все будет, только не спрашивай когда. Улыбка осветила лицо, зажгла фонарики в глазах, его выражение, и пристало же. Ласково игриво звучал блюз, танго танцуют двое.
Надоедливый, монотонный звон заставлял открыть глаза, рука дотянулась до стола, но ничего не произошло, он лениво приоткрыл один глаз и поморщился. Чертов будильник. Медленно сел на постели и увидел как будильник убегал вовремя не остановленный. Улыбка озарила лицо. Он же сам его подарил жене – эдакое чудо техники, будильник, колесящий по всей квартире, если во время не нажать на кнопку – она ведь соня. Пальцы потерли щетину, было только полпятого утра, когда в последний раз он нормально спал? Не помнит. Ледяной душ обжигал кожу, придавая скорость крови по телу. Крепкий вкус кофе пряно наполнил его до кончиков пальцев, сигаретный дым заполнил кухню, из-под опущенных ресниц взгляд пробежался по заснеженному городу, легкая тень упала бликом на лицо, она любила зиму, словно ребенок забавлялась снегом. Что она там? Почему не звонит. Да в последнее время она вообще не говорит. Запищала микроволновка, он с наслаждением откусил круасан. Вздох сорвался и повис в тишине. Нужно снова за руль, а может взять такси. Взгляд остановился на костюме, накрахмаленном воротнике, а к черту все, он быстро одел джинсы и свитер, кинул пачку сигарет в карман. Офис встретил тишиной, лишь тиканье часов придавало ход пространству, смутное чувство грусти зарождалось внутри подсознания, хотелось вдохнуть запах ее духов смешанный с привкусом тела, услышать мелодичный смех. Он поморщился словно от зубной боли, она отдалялась, с каждым звонком в ее голосе он слышал все больше прохлады и усталости, а может она просто не хотела показывать боль. Он не знал. Пальцы раздраженно сломали карандаш, не хотел думать об этом, но постоянно возвращался, словно к истокам. Иногда отчетливо, практически остро до боли хотелось услышать ее голос. Набирал номер и тут же сбрасывал, чувствуя себя мальчишкой. Почему так, не знал. Голос секретаря вырвал из рутины, первые пару мгновений он не особо понимал, что она хочет. Потом вежливо улыбнулся. Чертов рейс. Достали эти командировки.  Все чаще и чаще ловил себя на мысли о ней, о том что делает, улыбается ли, ест ли. Милая… как давно он не говорил ей этого. Столько раз слова почти собирались слететь в трубку, но почему-то застывали ледяными иглами между ними. Да, в принципе, как и все в последнее время. Зал ожидания перекликался голосами, бликами объявлений, приливами эмоций встречавших и провожавших. Что он делает во всем этом водовороте? Многолико звучали языки, он усмехнулся, улавливая отрывки разговоров. Отчетливо захотелось почувствовать ее прикосновение к волосам. Ладони прошлись по лицу. Иногда, казалось, что камень становился невыносимым и срочно нужно выбросить наружу. Не спасало даже виски. Изменяла ли она ему, сидя там в одиночестве? Могла ли? Не был уверен. Но все одно какой-то голос доказывал, что она не позволит прикоснуться никому.  Только его руки, губы. А он…столько раз хотелось послать все к черту и пойти по девкам. Но сама мысль, что чужие руки будут скользить по нему, вызывала отвращение. Она была его наркотиком, вот почему он так старался отстраниться, не хотел быть зависим. Это слабость. А он презирал слабых. Посадка произошла столь стремительно, что не сразу поверил. Так быстро пролетело время. Он взглянул на телефон и увидел смску, она беспокоится. Нежная счастливая улыбка солнечными зайчиками замерла на лице. Хотелось прикоснуться к каждой буковке губами, ощущая привкус ее пальцев. Но не ответил. Зачем? Не любил проявление излишка чувств, она и так должна знать о них. Ведь он все это делает для нее. Для их будущего. «Я хочу настоящего», пролетел ее голос яркой вспышкой в памяти. Он раздраженно подкурил сигарету. Иногда она бывала капризна как ребенок и это бесило его, даже сейчас.  Он усмехнулся, только жена могла заставить его испытывать бурю эмоций даже будучи на другом материке. Она умела повергнуть в ступор, почувствовать себя идиотом, всего лишь движение плеча или с полуулыбкой брошенная фраза. Не держала никогда и никого. Но он знал как могла боль плескаться на дне ее глубоких очей. Холод начинал донимать, он одел перчатки и взял такси. Еще один новый город, но все те же обстоятельства и причины. Люди везде одинаковы. Все мы игроки. Ее фраза. Он оказывался на грани сердца и разума. Он жил так если можно так выразиться. Чей-то голос доносился через толщину усталости. Молоденькая стюардесса вежливо пыталась сказать что они заходят на посадку. Но не она здесь его встречает. Да и некому его встретить. Кривая улыбка полоснула губы. Вот так. И женат и одинок одновременно. По своей же вине.  Через растянувшиеся во времени гудки ждал его крепкий кофе. Всегда. Из ее рук.

Холод пробирал до костей, чертовы батареи, что  с ними делать, ночь на дворе. Она залезла под плед и заварила зеленый чай. Хотелось спать, но было рано ложиться для нее рано. Кошку завести что ли, хоть кто-то будет встречать ее дома, ласково нежно. Она улыбнулась и включила музыку, запутавшись ногами в пледе – упала, с грохотом опрокидывая стол. Пару мгновений стояла тишина, сердце бешено стучало в висках, испуг прошел и смех разнесся по квартире. Не зря он говорил что его жена маленький неуклюжий слон. Так и было. Захотелось пирожного, подумав залезла на кухню. Выходные пролетели так быстро, закрутились в веренице встреч, и даже одной вечеринке. Ром был не плохой. От мужа не было ни звонков ни  сообщений. Это тревожило, наводило плохие мысли. Брови свелись в одну линию, а толку то от этих мыслей, разве это можно назвать жизнью, словно чужие, были ли еще чувства между ними? Все чаще и чаще она просыпалась от того что его губы произносят роковые слова. Она вздохнула. Есть ли у него кто-то? Вероятнее всего что есть. Он пропадает на недели, потом появляется. Больно ли ей? Она не знает, страшно от всего, тихо к ней подходит мысль, садиться и ждет когда ее примут. Она знает. Но хочет ли понимать? Зазвонил телефон, испугав ее. Брови взлетели в воздух. Неужели? Его голос убаюкивал, приносил тепло телу, сердцу. Она пропала? Почему не звонит? Эм… она не знает почему. Ну, так получается. Не пропадать, звонить ему? Он что пил? Улыбка легла на губы, перекатилась искрами в очи. Конечно она будет звонить, да, что не ложиться спать, он не хочет, чтобы она уходила. Она рассмеялась, где-то дрожал вопрос. Нет ну точно пил. Ну почему он такой только когда выпьет? Почему нельзя быть нежным всегда? Она залезла в кровать, стало резко грустно. Крепко зажмурилась, но лучше не стало. Он так далеко, то холоден, то вот как сейчас трепетно нежен. Ну почему так? Черт! Вода ласкала тело, придавала безмятежность, спокойствие. Парил в воздухе запах ванили, мысли исчезали, одна за одной, оставляя после себя легкий воздушный след. Слышно было дыхание, только ее дыхание. Хотелось спать, обернулась в махровое полотенце, потянулась. Да ну их всех. Работу, друзей, вечные вопросы а почему, а где, когда. Надоело. Хотелось побыть самой. Свернуться калачиком на полу, выключить свет, включить музыку и исчезнуть. Вот так. Навсегда. В безмятежность. Но сон не шел. Не закрывались веки. Тикали часы, словно отсчитывали крупинки таявшего счастья. Она всхлипнула и зарылась в подушку. Милый, где, как ты?  С кем ты - съязвило подсознание. Как долго еще будет продолжаться эта нелепая игра. Сколько слов, шагов, обид нужно пройти, улыбок потерять, чтобы все встало на свои места. Милая, как долго он не называл ее так. Зайка, солнышко, все эти прозвища мелькали в скользь лишь когда он нуждался в помощи. И он бросал их словно кость собаки. На вот, родная, помоги и можешь наслаждаться моей лаской. Трепетно сжалось сердце. На работу. Завтра на работу. Остро прозвенел будильник. Неужели уже на работу? Ночь пролетела в мыслях. Она взглянула на усталые глаза в отражении зеркала, поправила прическу. Взяла зонтик и собралась бежать, но подумав, мелькнула к зеркалу. Озорная улыбка легла на уста, затронула ямочки, блекло коснулась глаз. Она склонила голову на бок, хмыкнула. Так то лучше, макияж одет. К игре готова.

Догорала последняя сигарета, холод сковывал движения, он затянулся последним глубоким вдохом и взглянул в темное от туч небо. И занесло его же сюда. К черту все эти попытки доказать кому-то, что-то. Он зажмурился и поднял воротник. Не понятно где, без денег, сам. Думы затягивались, становились свинцовыми. Пальцы набрали номер, сердце так гулко билось, что было больно дышать. Сонный голос прорезал тишину. Пару секунд он не верил что слышит ее голос. Милый?.. Узнала, вздох облегчения сорвался с уст. Боже, как ее не хватает. Сбиваясь он пытался объяснить ситуацию, но слова почему-то твердыми копьями застревали в горле. Что-то промелькнуло в ее голосе, она поняла, ее тихий спокойный голос окутывал его, принося уверенность что теперь все будет хорошо. Остро захотелось почувствовать дрожь ее тела. Но он не мог. Был мужем и не мог. Не сейчас. Потом. Что-то проскользнуло в голосе жены, он судорожно пытался расшифровать, но не мог разобрать тревога, забота… боль? Горячие капли обжигали тело, уступая место истоме. Усталость надавила на плечи, он залез под одеяло и включил нетбук. Брови свелись в одну линию, так что же он услышал? Из-за чего она так расстроилась, точно не из-за его ситуации, что-то еще очень близко имеющее дело к нему. Он раздасовано отмахнулся. А ну это все. Давно уже ведь нет отношений. Расстояние убивает их. Чувствовал ли он к ней что-то. Однозначно да. Но с каждым днем взаимопонимание начинало тлеть, словно уголь в камине. Может что-то встряхнет его. Он вздохнул. Да она поможет.
Снег огромными хлопьями заметал тротуар. Он подкурил сигарету и пошел по улице. Морозная свежесть колола лицо. Новый город, новые люди, новые впечатления, все это так кружило, затягивало, словно наркотик для него. Не важно где ты, с кем ты, ты жив. Он рассмеялся. Оо, еще нужно позвонить жене, нужны деньги. Нашла ли она их? Да конечно нашла. Какие там у нее могут быть проблемы, дома, в квартире. Все нормально. Это ведь не она таскается по миру в поиске заработка. Нда.. Зазвонил телефон, усмешка коснулась глаз, ну вот. Что ж она так волнуется, почему ее всегда так много, да что с ним может случиться! Налил кофе, голоса, тонул в этом шуме, наслаждался ним. Быстро забылся страх, все в порядке. Совсем все в порядке. Мысль о том как она там на миг застигла врасплох. Что делает? Как одета? Как пахнет? Он затянулся. К чему сейчас эта лирика?

Натянув теплый свитер, она включила камин, безумно холодно, не чувствовала пальцев рук. Пред глазами мелькали радужные капли, синие, желтые, бирюзовые.. усталость наверное, не знала. Мысли о муже крутились на протяжении двух недель, что он, как он? Разбилось как стекло ее тишина когда услышала тревожный голос. Устало-горькая усмешка мягкими бликами осветила лицо, как всегда объявился только из-за того что нужна помощь. А как он ласков был все это время, тонкие пальцы нервно водили по полу, закрылась с головой пледом, она скрыта ото всех. Вуаль ресниц затрепетала, какое унижение, подкидывал ей лакомство нежности, словно она бы без этой подачки не помогла. И снова тишина. Одна тишина. Праздники, праздники, да ну их к черту! Всех к черту! За окном игриво сверкал снег, встав на цыпочки открыла створки балкона, холодный морозный воздух ворвался в квартиру, пару мгновений блаженно дышала, поежилась но не закрыла. Холод тонкими прикосновениями закрадался под одежду, кусал за щиколотки, игриво проводил по лопаткам. Милая…мне страшно… родная. Пальцы прошлись по вискам, почему все так, почему так сложно, пойми нам нужны деньги, пойми, голос мужа приводил в дрожь, ускорял биение сердца. В тот момент когда пришло понимание всей серьезности его ситуации, она была совершенно спокойна. И лишь потом, после решение проблемы, села на пол и разревелась как маленькая девочка. Она открыла глаза и улыбнулась, да тогда испуг заполнил ее до краев. Полностью. Невыносим страх потери, он живет с ней, существует в ней. Постоянно. «Дурочка, закрой балкон, ты же дрожишь!! » - заорало подсознание, сжав кулаки. Действительно пальцы рук и ног ее не слушались, на негнущихся ногах залезла на диван, гулко в ушах стучало сердце. Наверное, заболею. Все равно. На работе заменят. Незаменимых нет. Друзья, нуу, друзья позвонят, покривляются ради забавы и поостынут. А муж, оо, ему все одно. Он снова пропал, снова работа, суета. Деньги, деньги. Эти чертовы деньги!! Они, везде. Она нужна только для помощи, и все. Чувства, были ли они? Есть ли? Безусловно да. А у него? Он эгоистичный чурбан. Опять это дурацкое головокружение, может беременна, она рассмеялась. «И от кого же, а? От святого духа, да?» А-а, опять ты. Но как всегда право. Искры смеха сменились потемневшими оттенками. Милый… губы произнесли так тихо, словно пробовала  на вкус. Ее ли он милый, или уже чье-то сердце, там, вдалеке, бьется рядом с ним. Невыносимы, не нужные мысли. Расстояние оно убивает доверие, чувства, говорят должно проверять, но это не так. Ммм.. но и он своими поступками в прошлом их убил. Тяжело поверить. Он умел быть нежным, ласковым, родным ближе не куда. Но в большинстве случаев был чужим. Почему? «Потому что нежен он только когда ему чтот надо.»  Зажмурилась так что одна чернота. Мороженко съесть что ли? Она облизала губы и улыбнулась, но вот, даже настроение улучшилось. Это может по-детски, может глупо, но в этом она. Соскочив с табуретки, натянула пайту мужа и залезла спать. Спать ли? Вздох слетел в полную темноты комнату. Скорее перегонять надоедливые мысли. Милый… горькое на вкус слово.

Вереница событий затягивала, крутила. Он затянулся и выдохнул кольца дыма в морозный воздух, когда в последний раз он отдыхал? Еще и жена названивает, и что ей уже нужно? Взгляд жестоко пробежался по улице. Шум городов заманивал его, приносил наслаждение. Не было дела до близких. Остро почувствовал запах ее духов, пальцы раздраженно сломали сигарету. И какого чета?! Зазвонил телефон, ладонь коснулась трехдневной щетины. Он пытался сосредоточиться на говорившем, но слова куда-то улетали, словно лавина непрошенных эмоций затягивала его. К черту эмоции, чувства, все это удел слабых. Нужно уметь расставлять границы. Девушка удивленно проследила за ним взглядом, хоть бы сказал до свидания. Раздражало все, ситуация, постоянные командировки. Всем что-то надо. Хоть бы кто-то спросил как он, что с ним? Где то мелькнула удивленная мысль, он что становиться ванильным? Раздражение нарастало. Снова она. Ее голос немного дрожал, от чего? Она что замерзла, нет, пролетел ее шепот. О,о снова начнет ныть о том что его не хватает. Сколько можно? Заезженная тема. Боль в пальцах заставила его понять что он сжимает сотовый, это что гудки? Положила трубку. Включил нетбук, камин мерно потрескивал, все еще прокручивались ее фразы. Иногда казалось что он ее просто ненавидел, то она пропадала на время, то названивала обрывая телефон. Что за привычка, как ребенок, ей богу. Усмешка коснулась губ, нда. Обиделась что ли? Пальцы мимо воли набрали номер и тут же сбросили. Чего это он? Не до ее эмоций сейчас. Его разбудил будильник, приоткрыв глаз, перевернулся на спину. На улице еще ночь. Теплые капли ласкали сонное тело, блаженно глотнул горький кофе. Мысли никак не приходили в  голову, словно еще валялись в постели. Опаздывает, не похоже. Все еще бодрый голос представителя авиакомпании сообщал о переносе рейса. Ну вот. Знал бы еще спал. Брови сошлись в одну линию. Снова звонила. Проверяет что ли. Раздраженно кинул сотовый, телефон распался на части. «Милый, что с тобою происходит?» Встряхнул головой. Даже здесь все видит, эта ее неотъемлемая забота. Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Какого, кто еще решил позаботиться? Достали! «Милый… ну что ты?» Крепко зажмурился, но ни голос ни покалывание на небритой щеке не проходило, так словно она так близко так рядом.. звонок громом вытянул из воспоминания. Потерев щеки забрал почту. А письма не написала, а то с нее станет. Ласково – жесткая ухмылка резанула уста. Нда.. милая… любит или презирает? Запищала смска. Тень упала на лицо. А может и вправду чтот случилось? Мысль о том как она там на миг застигла врасплох. К чему сейчас эта лирика?


Аромат чая опьянял. Как давно просто так не баловалась тихим чаепитием на подоконнике? Не было сил о чем-то думать, что-то делать. Не было места ярости, гневу, изжоге. Наморщила лоб, мочки пальцев прошлись по холодной поверхности окна, все было не так, все вокруг, и ее жизнь легкий игривый фарс. Зачем был он нужен, да и собственно кому? Кто знает. Вереница событий, воспоминаний яркими вспышками проносилась по стеклу. Крепко зажмурилась, завести собаку что ли? «Ага, хоть кто-то будет тебя любить» Съязвило подсознание. Ну да. Правда в общем-то. Работа, вокруг, везде, пустой дом, тишина, иногда играющий блюз, вперемешку с роком. А как же. Она всматривалась в свои черты перед зеркалом, интересно какая она, та, другая? Как смеется, какие у нее жесты, наверное лучше. Ведь теперь он ее. Ступни касались холодного кафеля, задумчиво осматривала спальню… а вот здесь будет стоять кроватка, а здесь мы сделаем все разноцветное, как радуга, и где теперь все это? Где-то там, вдалеке, и больше никогда не здесь. Трепетно слушала его голос, но он вежливо резал слова, был ли шок? Милая, мне все надоело, прости, я хочу нормальную семью, детей, а ты, ты… не дослушала, кажется, не помнит, да и какая разница, суть то она услышала.  Налила вино, вдохнула легкий аромат моря, лета, жизнь, ты так любишь забавляться, не так ли, ты игрива, как ребенок. В какой то мере сама во всем виновата, все как то слишком, слишком, чувствовала, слишком отдавала, но не умеет по другому. А ему наверное нужна была свобода. Смешок пролетел в тишине комнаты, а то она его держала, даже не слышала неделями. Все и так было понятно. Пальца пробежались по клавишам фортепиано. Страх, она чувствовала безотчетный всепоглощающий страх, нельзя чувствовать, нельзя, совсем нельзя, но увы, сердце так глупо. Нда. Почему-то терять близких людей какой-то жестокий смешок ее судьбы. Может там наверху кто-то в очередной раз проигрался в покер? Работа. Ее ли? Иногда отрывая от рутины взгляд с удивлением понимала что это все не ее, словно какой-то фильм, а она случайный персонаж. Глупо. Чувствовал ли еще кто0инбудь что все вокруг не его, жизнь, люди, события? Наверное нет. «А все почему? А все потому что ты сумасшедшая.» А, отмахнулась, а то она не знает. Как он там, все хорошо? Нахмурилась. Какое она имеет право заботиться? Нет, он больше не часть ее души, так словно ворует его у нее. Почему так холодно? Черт! Она начала закрывать окна, и когда успела открыть их? Мысли, мысли, а где же эмоции, или они накроют покрывалом намного позже и тогда… о, она знает что тогда будет, помнит… Что это за звук? Взгляд упал на выбивающие дробь пальцы, нда, но с ним все хорошо, он жив, здоров, с хорошей работой, за что беспокоится. Открыла шкаф, пальцы ласково пробежались по его рубашкам, резко отдернула руку, нет нельзя, нельзя брать чужого. Закрыла лицо ладонями. Милый… сняла кольцо с пальца, аккуратно сложила в коробочку. Знала как разозлится он когда примет посылку. Пусть пустит по воде…