Бог одержимых

Не было ни одной причины, по которой я мог взять его с собой, не нарушая инструкций и норм, составляющих правила поведения в космосе. Тем не менее, я не мог его не взять…

Лукич разменял шестой десяток где-то за орбитой Нептуна три года назад. Там же он получил свой последний приказ об увольнении, в связи с выходом на пенсию. Как я понял из пояснений Климова, начальника накопителя Юпитер-3, Лукич эти три года на месте не сидел: подолгу задерживаясь на каждой из станций, что имела несчастье оказаться у него на пути, он и в самом деле двигался в сторону Земли. Только очень медленно. Эту неторопливость можно было понять: там его ждали синее небо, зелёная трава, сытая обеспеченная старость и потрясающее одиночество. Не он первый…

Каждый из нас, по слухам, уходя на пенсию, уже через несколько лет прислушивался к своим воспоминаниям, как к зыбкому сну, который приснился кому-то другому.

Когда я прибыл за рудой на Юпитер-3, обитаемый космос уже тихо выл, наблюдая за борьбой Лукича с неизбежным. Подобно броуновской частице он хаотически перемещался с базы на базу, оставаясь при этом всегда за орбитой Юпитера.

Поэтому ничего удивительного, что Климов, загрузив меня двумя тысячами тонн палладиевой руды, с невероятной учтивостью попросил взять с собой в качестве пассажира уважаемого пенсионера.

Должен отметить, что «просящий» начальник космической станции – явление, мало изученное наукой. А «учтиво просящий» и вовсе какой-то артефакт. Я не смог ему отказать. На каждую мою попытку объяснить, что переход займёт полтора года, что у меня всё рассчитано под завязку, что работа над диссертацией в разгаре и времени развлекать пассажира не будет, он молча доставал очередную радиограмму с одной из космических станций, где Лукич уже побывал. К концу беседы на столе лежал ворох бумажек, и мне не было нужды читать их. Все об одном и том же: «заберите его отсюда»!

Восстанавливать против себя станции, которые обеспечивают меня работой? Немыслимо! Прикройся я инструкциями, они нашли бы возможность или грузить меня в последнюю очередь, или не грузить вовсе, придравшись к какой-нибудь неисправности на буксире.

Это был шантаж. И я согласился.

Надо отдать должное Климову: меня обеспечили дополнительным воздухом и питанием так, будто я брал с собой не сухонького жилистого пенсионера, а десяток юнцов, которые не думают о пище, только когда едят.

Я взял его. Взял…

– Лукич, – сказал я ему после первой фазы разгона. – При всём уважении к вашему славному боевому прошлому, прошу выслушать правила нашего общежития, которые могут дополниться, но не отмениться.

Он подобрался, демонстрируя полное внимание.

– Зовут меня Игорь Коган, и я капитан этого корабля.

Он кивнул.

– В нашем общем распоряжении спальня, спортзал, кают-компания, санузел и кухня. Кабина управления только для капитана. Пока всё ясно?

Он вновь кивнул, выказывая полное одобрение. Я вздохнул:

– Прекрасно. До самого прибытия к порту выгрузки – станция Луна-грузовая, – с разговорами ко мне не приставать, от дел не отвлекать. К вашим услугам корабельная библиотека, видео, игровой компьютер. Всё.

Потом я отправился в рубку – разгоняться следовало осторожно, чтобы не повредить сцепку с баржой, а он в кают-компанию – к корабельной библиотеке, видео и игровому компьютеру… Мне казалось, что всё улажено.

Кто может знать, что его ждёт завтра?

Спустя три месяца он меня спросил:

– Капитан, что вам известно о Шакти?

О «шакти» мне не было известно ничего. Я даже не знал, что этот набор букв составляет осмысленное слово. Я не видел причин скрывать это, и потому ответил просто:

– Ничего.

– Шакти – это бог энтузиастов.

Наверное, замешательство слишком явно читалось на моём лице, потому что он поспешил уточнить:

– Это бог тех, кто отдаёт своей работе всё, что у него есть.

«Вот оно что!» – подумал я и сказал:

– Лукич, пришло время расширить наши правила.

– Да-да?

– Никогда больше не говорите мне о Шакти. Я не хочу слышать этот бред. Я вам объяснял…

Вопреки субординации он ушёл без разрешения.

Но я не стал настаивать на таких тонкостях. Всё-таки пожилой человек…

Ещё через месяц он обратился ко мне с просьбой:

– Командир, мне нужен доступ к передатчику.