Богатые тоже плачут

Берлин

Когда мы прилетели на место, сумерки уже сгущались над городом. На стойке выдачи багажа Марсель нервно спросил: «Надеюсь, ты заказала бронь в отеле. Не хочу ночевать здесь»

– Отель? О нет, дорогой друг, я решила, что путешествие будет намного полнее, если мы будем жить у местных. Есть такой сайт, где люди предлагают жилье путешественникам. Я нашла там одного студента, он написал, что договорился с кем нужно, и мы поживем недолго в студенческом городке.

Я игриво улыбнулась, намекая ему на веселье. Он же ответил мне не такой активной улыбкой.

– Эй, ты чего? Студенты - это классно!

– Студенты - это шумно. И сложно. У студентов всегда все сложно. Я миновал эту пору, мои сложности были реальными, а ненадуманными.

– Ты слишком критичен к людям, которых еще не видел. Мы всегда сможем уехать. Расслабься, ты здесь не работаешь, забыл? Это твой отпуск.

– Ты не забыла принять таблетки в самолете?

Я закатила глаза и, подхватив свою сумку, которую я уже давно заметила краем глаза, оставила Марселя ловить свой багаж, который он проморгал.

Аэропорт – это река. Ничего не останавливается в этом месте. Все человечество в миниатюре движется, коммуницирует, изменяет время и пространство. Остановись ты посреди аэропорта, то не простоишь так и пяти секунд, как будешь подхвачен потоком жизни.

Нас вынесло к залу ожидания, и я начала искать глазами табличку с моим именем. Поиски завершились почти мгновенно, потому что наш встречающий очень креативно подошел к нашему приезду. В руках долговязого молодого человека в широкой футболке и таких же широких, как будто не по размеру джинсах, был большой белый лист бумаги, где цветными фломастерами было написано мое имя и нарисована Эйфелева башня.

Мое лицо засияло, я обернулась к Марселю и хлопнула ему по плечу: «Студенты — это прекрасно! Никто другой не смог бы встретить нас с таким размахом».

И я радостно начала махать мальчишке рукой. Увидев меня, он вдруг стушевался, и протянул мне руку для рукопожатия. Я не стала смущать его более бурными выражениями приветствия и с удовольствием ответила ему тем же.

Во мне кипела энергия, я чувствовала, что приятное волнения накатывает волнами по мере нашего продвижения. Выйдя на улицу, я вдохнула тягучий воздух, на небе нависали темные тучи, они были объёмными, крупными, тяжко передвигающимися от бремени дождевой воды.

Мы затолкались в маленький автобусик типа маршрутки, и направились к городу. Пока мы были еще за пределами города, я рассматривала лица людей, так же, как и я прибывших в этот город. По кому-то было заметно, что их так же пробивает взволнованность по всему телу, а другие ехали с безучастным лицом, видимо возвращаясь в этот город с каких-то поездок и принимая его как данность. И все мы были в одной маленькой лодке, которая мчалась навстречу огням Берлина.

Говорят, что берлинскую телебашню заметишь всегда, ее нельзя пропустить, она будет гордо упираться шпилем в небо, заявляя свои права на воздушное пространство города.

Я боялась не увидеть ее в ночном небе, но она была подсвечена. Да и весь город, наверное, как и любая другая столица сиял. Париж тоже имел такое свойство. Но у Парижа свет был как будто приглушенным, как от уличных фонарей, Берлин сверкал ярко и с вызовом.

Как только мы въехали в пределы города, полил дождь. Все в автобусике нервно начали выглядывать в окно и тихо перешептываться. Где-то вдалеке прогремел раскат грома, вскоре мы заметили и молнии. Я обеспокоенно взглянула на студента, которого, кстати, зовут Карл. Он пожал плечами и улыбнулся, как бы говоря: «Бывает, я сам не ожидал такого поворота событий».

У нас не было зонтов, так что, когда мы выбрались из автобуса, схватив наши вещи, побежали искать ближайший навес. И тут небо озарила ярчайшая вспышка, которая блеснула каким-то лиловым светом и застыла у меня в глазах. Острая молния своим зубчатым концом коснулась шпиля телебашни, который смело принял удар судьбы. Я остановилась пораженная зрелищем, рядом трясся Марсель, дождь, воспользовавшись моментом, тут же промочил нас насквозь, но я не успела опомниться, как за вспышкой последовал и гром, разорвавший суетливый монотонный говор города, который уже начал свою особую ночную жизнь.

Карл окликнул нас, я пришла в себя, как от наваждения, быстро извиняющееся посмотрела на Марселя, но заметила в его взгляде такой же восторг. Это был как апогей жизни, природа смело врывалась в просторы города, ей были нипочем высокие здания, и лишь телебашня шла наперекор стихии. Битва титанов. Природа и созидание человека. И то, что это предстало перед нашим взором, не успели мы еще очухаться от приезда, захватывало нас в круговорот бурных эмоций.

Поэтому до студгородка мы добежали молча, пробегая под многочисленными крылечками различных заведений. На самом деле место нашего пребывания на ближайшую неделю представляла комплекс нескольких зданий, которые полукруглом расположились вокруг небольшого сквера. Мы уже промокшие до нитки вошли в самый ближний к дороге дом, где на входе нас встретила будка вахтерши. За ней сидела женщина лет 50, в легком малиновом свитерке. Она бросила на нас взгляд из-под маленьких стеклышек очков, что-то выслушала от Карла и, кивнув ему, отвернулась от нас, видимо наблюдая какой-то сериал, идущий по спрятанному в глубине будочки телевизору. Мы поднялись на третий этаж, в конце коридора слышались басистые голоса, говорящие на немецком. Мы дошли до туда, и увидели маленькую кухоньку, там был большой стол, который облепили стулья. Все присутствующие там молодые люди, увидев нас, тут же замолчали, переводя взгляд то на меня и Марселя, то на Карла. Он бросил им два слова и они, как сойдя с паузы, снова начали говорить наперебой уже на английском приветствия и вопросы как мы долетели. Их прервал Марсель: «Спасибо за заботу, мы, так или иначе, устали, и Валери нужен отдых и горячий душ».