Богатые тоже скачут, или где спит совесть

Глава 1

Глава 1

Почему я должен оттяпать только руку по локоть? 2– подумал крокодил. – Если я могу съесть все?!!

- Да-а-а... Это не Рио де Жанейро, - сообразила я, рассматривая красивый лепной потолок. В его центре был «небесный» медальон, на четырех позолоченных «веревочках» которого яростно надувал пухлые щеки явно перекормленный ангелочек и стыдливо поддерживал что-то типа носового платка, прикрывая то, о чем в приличном обществе неприлично шепчутся.

- Феерично, - сказала вслух и попыталась встать с того, на чем покоилось с миром мое тело. Это оказалось кроватью, кстати, такой же незнакомой, как и потолок.

- Привет! – решила я проблему и познакомилась. – Меня зовут Джул.

Просторная «пятизвездочная» кровать оказалась предметом неодушевленным и, следовательно, невоспитанным. Она не поздоровалась.

Пахло розовыми лепестками и чем-то хвойно-терпким.

– Буду звать тебя кровать, - решила я, рыская глазами по ошеломляюще громадной комнате с архитектурно вычурными окнами, залитыми щедрым греческим солнцем.

Стены роскошных апартаментов были украшены венецианской штукатуркой цвета слоновой кости с двойным широким золотистым ободком лепнины у потолка. Светлые деревянные полы, вскрытые прозрачным лаком, дарили ощущение теплого живого дерева. Натяжной потолок с фотопринтом  облаков создавали объемное впечатление круглого окошка в небо с подвешенным на цепях херувимчиком. Над окнами и дверью - белые арки с золотыми лепными узорами.

И никаких кресел или стульев! Голо.

- Кто-то очень пожалел мебели, - отметила я.

Судите сами: всю скудную обстановку составляла кровать со встроенными тумбочками, накрытая по-готически просто - черным шелковым бельем.

- Декаданс, - фыркнула я, яростно почесывая бедро. – Причем, моральный.

Точно такое же явление происходило в моей голове – полный упадок умственной деятельности и отсутствие какого-нибудь объяснения, почему я здесь нахожусь. Последнее воспоминание – укол в бедро на темной парковке - и... все. Финита ля комедия! Получите расписной потолок, монстра в траурном убранстве и амура вдогонку. Для пущего эффекта, наверное.

Я вздохнула, еще раз почесала пострадавшее бедро и пошла искать приключений на все части тела.

При более тщательном осмотре обнаружились четыре двери.

- Больше всего мне нравится та, что заперта, - призналась я себе и пошла в ванную.

Ванная встретила меня все тем же гигантизмом и розовым мрамором... с теми же ангелами. Только их стало больше, и они уже не трубили, а весело отплясывали сертаки, размахивая крыльями. Но на данный отрезок времени меня это мало волновало. Даже если бы амуры отплясывали брейк-данс. Потому что я наконец-то углядела, во что меня нарядили - нет! - вырядили.

Эту полупрозрачную вульгарную тряпочку с разрезами со всех сторон не то что можно было носить, ее нужно было спрятать! Далеко и глубоко. Под землю.  Желательно тому, кто ее создал! Чтобы больше никого не позорить.

- Если ЭТО призвано соблазнять... - покрутилась я перед зеркалом во всю стену, отбрасывая за спину тяжелую копну золотистых волос, достигающих тонкой талии. – ...То у кого-то совершенно отсутствует чувство меры, вкуса, такта и воображения! Нужно срочно принять меры!

И я решительно направилась в гардеробную. Там меня постигло жуткое разочарование во всем человечестве, потому как в развалах дорогущего барахла не было ни одной приличной вещи. Совсем! Ни единой! Зато неприличных - целый мировой океан! Газ, органза, кружево, сетка, перья, стразы, блестки… Продолжать нужно? И заканчивалось все это безобразие на полметра ниже шеи и на метр выше колен. 

- Если это одежда, то я Микки Маус! – вконец обозлилась я и полезла на раскопки.

Первый раз мне повезло в залежах купальников. Среди бикини, мини-бикини, мини-мини-бикини и совсем уж лепестков на стратегически важные места мне - о радость! О счастье! - попался сплошной купальник. 

Я зело возрадовалась, словно волею судьбы отрыла в песках Египта как минимум еще одного Тутанхамона... с золотым саркофагом впридачу.

Второй раз я пришла в восторг, когда среди тех штучек, призванных называться обувью (видимо, по чистому недоразумению!) отыскалась пара стильных греческих сандалий без двенадцатидюймовых каблуков, ноголомных танкеток, перьев, царапающихся страз размером с хороший булыжник и помпонов.

УР-РА-А!!!

Теперь мои раскопки ушли в недра парео и платков. Здесь долго копаться не пришлось, и вскоре я радостно сооружала тунику поверх сплошного купальника. Смотрелось если не стильно, то хотя бы прилично.

Следующим местом моего изыскательского досуга оказался широкий балкон, нависающий над ухоженным садом.

Перевесившись через перила, я путем несложным математических вычислений обнаружила, что меня и амуров заперли на втором этаже и под балконом простиралась роща из оливковых и кипарисовых деревьев.

- Это мне нравится! – поведала я себе, вися вниз головой.

- А мне нравится этот вид! – раздался сзади мужской голос.

Как пишут в женских романах: «звук этого густого, сексуального голоса привел ее в замешательство и послал мириады иголочек по всему телу, оголяя нервные окончания», - да?

Просто урок анатомии какой-то! Так вот, на меня этот набор звуков произвел прямо противоположное влияние. Захотелось порвать и укусить.

- Ой! – подыграла я мужскому эго и, шустро развернувшись, выпрямилась, прижимая руки к груди, а попу к перилам.

На меня взирал с эдаким снисхождением великолепный образчик мужского шовинизма и эгоизма. Современный Геракл!

Темные,  слегка вьющиеся волосы длиной до плеч зачесаны назад. Жгуче-черные, жестокие глаза под тяжелыми веками в тени густых длинных ресниц. Высокий рост, хорошая фигура. Словом, море мужского обаяния и воплощенного греха ростом шесть футов и три дюйма. Тридцать два года. Холост. Грек. Никос Казидис.