Богатые тоже скачут, или где спит совесть

Глава 40

Глава 40

 

Я знаю, что ты знаешь, что ничего не знаешь!

Круговорот мыслей в природе.

 

Силой Баи-ры нас привело в виртуальную беседку, точную копию той, что была у нас в единственную совместную ночь.

Все так же трепетали на морском ветру тонкие занавеси, одуряюще пахли цветы, шелестели фонарики. Только сейчас был день, обнажающий всю правду, ту, что милосердно скрывала ночь…

Я, босиком, одетая в прозрачную фату и то самое свадебное платье, стояла у перил во всей своей ангельской красе, расправив белоснежные крылья, и наслаждалась неожиданной свободой…

  - Ты действительно ангел! – выдохнул Ник, возникший на противоположном конце открытой беседки. Измученный, почти обугленный от переживаний, но нарядный. И тоже босиком, зато в белом свадебном смокинге.

Все смешалось - боль и радость, день и утро. Нерожденное, еще несказанное, коварно обманчивое - оно искрилось, сверкало, пугало  дрожащими тенями и еще больше - иллюзорным сиянием надежд.

Задохнувшись от всего этого, я попыталась передать взглядом обуревавшие меня чувства и прошелестела:

- Да. Я - твой личный карающий ангел, пришедшая в этот мир изменить тебя и...  изменившаяся сама.

- Почему?! – столько горечи и боли на любимом лице. Мне жаль, но ему придется через это пройти. Придется. Иначе нельзя.

- Ты заигрался людскими судьбами, - тоскливо пояснила я. – Переступил черту и начал решать, кому как жить. Это позволено лишь Богу. Тебя следовало остановить!

Утренний бриз шевелил мою фату. На поверхности моря пробегали легкие барашки пены. Воздух нес в себе ароматы можжевеловой терпкости и тонкий шлейф цветущих апельсиновых деревьев. 

– Так это был обман?.. Притворство? – сдавленно спросил Ник. Его лицо утратило выражение любых эмоций, каменея. Муж негромко уточнил, словно не веря своим ушам: – То, что было между нами - блеф?

Что-то в нем надломилось. Муж изменился. Чуть-чуть, для непривычного постороннего - едва заметно. Но не для меня. Откуда-то появилась беспросветность в гаснущих черных глазах, мрачная, глухая, рвущая душу. Такой беспросветности у него я не видела даже в ожидании пыток, когда нас похитили. Если не смогу достучаться, разморозить – все пойдет прахом. С такими глазами не выживают.

- Нет, - покачала я головой. Психуя, всегда пощипываю край крыла. В этот раз уже надрала пару горстей пуха. – Сначала это было моим заданием, а потом… - Вздохнула: - Потом я поставила тебя выше долга. Потому что ты стал моей Судьбой. - Вздохнула опять: - Как видишь, ангелы тоже могут ошибаться и совершать просчеты…

- Ты… ты все сделала специально! – обвинил меня муж, не слыша моих слов и замыкаясь в своей обиде. Тоже мне, глухой тетерев под два метра ростом!

КАК БОЛЬНО!

- Да, - качнула  я крыльями. – Разумеется. Все было подстроено высшими силами с самого начала. Ты не случайно меня увидел, и я одним своим видом подтолкнула тебя к похищению. Меня внешне сделали для тебя идеальной. Мне было нужно вызвать у тебя жгучий интерес и удержать его. Потому и сбежала, именно поэтому рисковала жизнью, доказывая – я не такая, как другие…

Чужой взгляд ожег страшней кнута, сильнее пощечины. Ледяной холод змеей заползал внутрь, заставляя вскипать морозными кристаллами раненое сердце.

- Все игра, - выплюнул Казидис, обхватывая себя руками. – Смешно. Все эти уловки… - Он прислонился затылком к одной из опор и прикрыл глаза, смаргивая часто-часто, будто ему в глаза попали соринки.

Больно. Больно! БОЛЬНО!

- И тут ты прав, - не стала отрицать. – Моим заданием было провести тебя теми же тропами, какими ты водил своих женщин: сначала страсть, беззастенчивое манипулирование, потом безответная любовь, отчаяние, в конце - безысходность. Думал ли ты о них потом хоть раз?.. Что с ними потом стало? После того, как ты, порой насильно, удовлетворял свой  мимолетный интерес и, вдоволь наигравшись, навсегда вычеркивал их из своей жизни? Скольким ты сломал жизнь, Никос? Сколько сердец ты разбил?

Молчание. Тишина, которая убивает.

Я уронила горестно:

- Две похищенных в результате погибли. Пять обратились к психологам и психиатрам и будут ходить на терапию до конца дней своих. Одна бросилась под машину... неудачно, но осталась на всю жизнь калекой - травма позвоночника и паралич нижней половины тела... И ни одна из них не писала на тебя заявления в полицию, не обращалась на телевидение или к репортерам. Ни одна не предала - ни одна! Все верили до последнего.

Никос слушал молча и сосредоточенно.

- Каким человеком надо быть, чтобы так себя вести? - ожесточенно продолжала я. - Кто дал тебе право калечить чужие судьбы?

- Ты обвиняешь меня? – скривил он губы. – Ты?!! Которая сделала со мной  то же самое?

- Я лишь послана быть твоим зеркальным отражением, - тихо и горько сказала я. – Только я, в отличие от тебя, пойти до конца не смогла…

- О, нет! – криво усмехнулся Ник. – Ты смогла… Очень даже! Ты растоптала меня, надругалась над моими чувствами! Уничтожила. Ты даже дошла до такой подлости, как выйти за меня замуж!

Его левая рука бессознательно терзала розово-алые  цветы из свисающей с потолка гирлянды, рвала в клочья. Ладонью он добрался до стальной несущей струны с фиксаторами-креплениями и давно ранил о них сам себя, того не замечая. По руке текла кровь.

- Наша свадьба не должна была состояться, - призналась я. – На все вопросы в церкви я ответила «нет»…

Муж посмотрел на меня с недоверием:

- У тебя это хорошо получилось! Все слышали «Да!».



Отредактировано: 27.05.2016