Боги, дороги и рыжие неприятности

Глава 21

Мы вихрем пронеслись по дому, скатились с заднего крыльца и бегом припустили к калитке. Повозки, понятное дело, уже и след простыл. Не сбавляя ходу, нырнули в какой-то переулок, промчались через несколько заваленных хламом задних дворов, пересекли празднично украшенную широкую аллею и почти перелетели через низкую каменную ограду, очутившись в старом, запущенном саду, где, наконец, остановились.

— Забавное у тебя понимание слова «идти», — проскрипела я, пытаясь хоть немного отдышаться.

— Ничего, скоро привыкнешь, — пропыхтел в ответ господин торопыга, — и тогда я покажу тебе свое понимание слова «бежать».

— Уже не успею, — невесело усмехнулась я, и непонятно зачем добавила: — Все рано собираюсь от тебя отделаться, как только возможность подверне…

Тут я сообразила, что сболтнула лишнего и быстренько зажала себе рот обеими руками. Видно, чудо-снадобье не только ноги укрепляет, а еще и язык развязывает.

— Не подвернется, — уверенно заявил мой непрошеный спутник. — Скажи лучше вот что: как далеко на север ты заходила?

— Однажды у Серой Гряды была, — честно призналась я. — но там теперь не дороги, а колтун сплошной. На северное побережье несколько раз ходила, пока дороги не сменились. Говорят, с год назад туда еще можно было попасть, только идти надо было через Малый Перекоп. Конечно, все могло опять поменяться, но тот путь у меня на карте есть. Могу показать, если надо.

— Покажешь, но позже, — он даже зажмурился от удовольствия, будто я призналась, что каждую луну откладываю яйцо из чистого золота. — Слышала когда-нибудь о первой столице? Которая утеряна навсегда и туда ни одна дорога больше не ведет? Так вот: я видел путевые записи одного купца, который клянется, что путь есть. Поганый, но пройти можно, если проводник не из пугливых.

— И зовут того купца Ауд Золотой Меч, — простонала я, не сдержавшись, — и путь, якобы, начинается у Разлома, потом по старому руслу Ормвейг на восток мимо Горы-Всадника? Поганый — это не от слово. Русло то уже десяток лет, как пропало, и вместо него теперь узлы, а дороги плохие уже за Разломом начинаются. Говорят, там есть кусок длинный, где на втором слое плющит в лепешку, как жабу под сапогом. Тоже мне, тайна. В гильдии эти записи новичкам показывают, чтоб сразу уяснили себе, что не везде так легко и приятно, как на торговых трактах.

— Но пройти там можно? — переспросил мой упрямый собеседник.

Я хотела соврать, что нельзя, но почему-то сказала:

— Не знаю, смотреть надо.

— Вот вместе и посмотришь, — ухмыльнулся этот сумасшедший. — Отведешь меня туда и считай, что мы в расчете.

— Господин шутить изволит? — сварливо отозвалась я. — До рассвета я, может, еще дотяну, а до границы уже никак. Вот помру посреди дороги, что тогда делать будешь? На требухе моей гадать, куда дальше двигать?

— Не помрешь, — уверенно возразил он и даже рукой рубанул по воздуху, будто отсекая саму эту мысль, — В своей удаче я уверен. Если уж попался мне нужный человек, то никуда он от меня не денется.

— Тот старикашка, вместо меня повешенный, тоже был нужным человеком? — не удержалась от шпильки я.

— Крысой он был, — невесело усмехнулся мой собеседник, — Мерзкой, но живучей.

То есть проводником без гильдийского знака. Для торопливого недоучки староват, значит из тех, кого вышибли с позором.

— Я, наверное, тоже крысой стану, как только в гильдии мою карту увидят, — я даже не сразу сообразила, что говорю все это вслух. — Значит, не увидят, потому что я ее потеряла по дороге. Из рук ветром вырвало или… вот же пень горелый! Это я и в гильдии так болтать буду?

— И там, и тут, и вообще везде, — откликнулся мой собеседник. — И раз уж мне все равно придется тебя слушать, то болтай о чем-то интересном, что ли. Хотя бы о том, какой безмозглый осел состряпал кривую байку про украденный кошелек и что ты натворила на самом деле.

— Такую дурь и захочешь, не выдумаешь, — поморщилась я. — И хоть не я тот треклятый кошель взяла, а все равно виновата. Знала же, с кем дело имею, так и надо было смотреть в оба. Но мне и в голове не пришло, что эта глупая курица может… ой. Не слушай меня, я уже сама не понимаю, что говорю. Ерунда все это.

— На редкость занятная ерунда получается, — оживился этот не в меру любознательный господин, — Так девка, якобы сбежавшая и от доблестной стражи, и от судейского сынка, действительно существует? Интересно, как ей это удалось.

— Есть у меня мыслишка на этот счет, только ты все равно не поверишь, — я устало вздохнула и с некоторым трудом выпрямилась. — Слушай, мне правда надо кое-что закончить. Если дотяну до рассвета, то встретимся на этом же месте и я отведу тебя куда скажешь, хоть на Север, хоть за Южное море.

— Нет у тебя никаких дел, — покачал головой господин Прилипала и тоже выпрямился. — От виселицы тебя никто не рвался спасти, значит и дальше как-нибудь без тебя обойдутся. Прикупим кое-чего и в путь.

— Еще одна ночь для тебя уже ничего не поменяет, а для меня это, может быть, последняя надежда, — быстро заговорила я, потихоньку отступая назад. — Я что, так много прошу? Ты сам подумай, ну куда я из города денусь? А если и выберусь, далеко мне все рано не сбе…

Тут под ногу мне подвернулся корень, я неловко взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, запуталась в плаще и некрасиво растянулась на снегу во весь рост.

— Верю. С твоей ловкостью и правда далеко не убежать, — насмешливо протянул этот странный человек, помогая мне подняться. — Может, попробуешь ползать на четвереньках? Не слишком изящно, зато надежно.