Боги и Драконы

Глава 1

Месяц волка. Столица Северной Вершины, Поляна. Замок брелонской семьи.

– За обеденной трапезой Вы упоминали недавнее сновидение, не могли бы Вы рассказать о нем подробнее?

– Это был один из тех повторяющихся эпизодов, о которых я рассказывала две седмицы назад. Ко мне снова являлся брат. На этот раз он выглядел старше, так, будто прошло несколько лет. Сама его внешность была другой, он был очень похож на нашего отца – то же телосложение, широкие плечи, даже походка. В этом сне он был брелоном и должен был дать мне какое-то важное поручение, но я не слушала его. Целый день он пытался мне что-то сказать, но я была слишком занята. То подсчитывала запасы на кухне, то разбиралась с конфликтами в крыле Волков, то раздавала подати горожанам вместе с матерью – она в этом сне тоже была жива. Когда же я расправилась со своими делами и пришла в покои брата, он уже был мертв. Как всегда. Я вижу его растерзанное, окровавленное тело на ложе, а лев склоняется над ним, рычит, из его раскрытой пасти стекает кровь. Лев замечает меня, но не нападает, просто смотрит. Потом я просыпаюсь.

– Не вижу ничего выходящего за рамки нормы в этих кошмарах, Ваше Величество. Вы до сих пор потрясены кончиной брата, такие эпизоды будут повторяться еще, вероятно, долгое время, но постепенно начнут происходить все реже и реже. Вы принимали те травы, что я Вам дал в последний раз? Я мог бы сделать для Вас новый сбор...

– Да, я их принимаю, – резко отозвалась брелонесса, однообразные ответы Верховного Жреца ее немного раздражали. – Я все это понимаю, но...во время этих снов меня не покидает чувство, будто я упускаю какую-то важную деталь, что-то, что могло бы сделать все более понятным...

– Это естественно, что Вы ищете причину для того, что произошло с Его Покойным Высочеством, его смерть была для всех неожиданностью, и Ваш разум пытается найти объяснение произошедшему,  – седовласый старик с густой длинной бородой, доходившей ему до пояса глядел на фазанку с деловитым отчуждением, как торговец, ожидающий от покупателя платы за товар.

Небольшая круглая комната на самом верхнем этаже Звездной Башни была погружена в полумрак, освещенная несколькими настенными фонарями и двумя подсвечниками на столе, разделявшем пространство между девушкой и стариком. Фазанка поднялась со своего кресла, подошла к одному из узких окон. Мрак позднего вечера был разбавлен холодным лунным светом, что освещал высокие волны далеко внизу. Оконное стекло было почти полностью покрыто витиеватыми морозными узорами, на которые то и дело налипали новые крошечные элементы – шел снег. Огненноволосая девушка с минуту поглядела на мирный пейзаж, собираясь с мыслями перед ответом.

– Нет, – как можно более вежливо сказала брелонесса, хотя терпение ее было на исходе, – это больше похоже на чувство, когда ты забыл слово, и вот оно вертится у тебя на языке, а сказать ты его не можешь, но совершенно точно знаешь его! Ты использовал его тысячу раз, только в одно мгновение оно вылетело из головы. Вот и я словно что-то знаю, но не могу вспомнить, что именно... Я все никак не могу перестать думать об этом. Почему брат был так уверен в подлинности своего знака?

– Люди зачастую верят в то, во что хотят, Ваше Величество, вы удивитесь, когда поймёте, насколько для человеческих существ важно осознание собственной уникальности и исключительности. Все мы во взрослом состоянии ищем источник внутренней уверенности. Обычно это какое-то наше умение, черта характера, талант. Что-то особенное, что помогает нам утвердиться в собственной значимости. Нам важно чувствовать, что мы привносим в окружающую нас среду нечто новое, что мир был бы хуже без нас.

– У меня нет источника такой уверенности...– произнесла брелонесса, чуть нахмурив изящные брови.

– Я, напротив, уверен, что таких источников у вас не один. Вам лишь нужно их увидеть. Случается и так, что ими становятся наши близкие, однако злоупотреблять такими чувствами не стоит – есть риск начать воспринимать достижения этих людей как свои и забыть о собственной силе.

Брелонесса еще глубже нахмурилась и вернулась на свое место. Во время их бесед Верховный Жрец часто говорил вещи, звучащие предвзято или будто направленные на кого-то, кого фазанка знала лично.

– О чем вы мечтали в детстве? Быть может, чтобы брат проводил с Вами больше времени? Чтобы воспринимал Вас как равную себе?

– Ох, нет...я всегда знала, что равными нам с братом не быть никогда. С самого беспамятного детства Леег был для меня недосягаем. Я, если уж не старалась как-то ему угодить, то всегда пыталась не мешать ему, не докучать своими вопросами или просто присутствием. Он не любил бывать со мной на публике – все сразу начинали обращать на меня внимание из-за цвета волос.

– Люди узнавали в Вас Великого Фазана, не так ли? – с ноткой заискивания произнес старик, чуть приподнимая седые, кустистые брови. – Народ Вас всегда любил, Ваше Величество. Вас с самого рождения называли Благословением Северной Вершины. Что вы чувствовали по этому поводу?

– Я... – Велисия тихо вздохнула, будто собираясь с силами для следующей фразы, – я чувствовала словно не заслуживаю этого внимания. Я нравилась людям уже только потому, что у меня были рыжие волосы. Когда я была совсем маленькой, то не замечала этого, но выйдя несколько раз с Леегом за стену, я увидела, как неловко ему было рядом со мной.

– Отчего же? Он шел по городу со своей младшей сестрой, которую все любили. Как старший брат он бы должен был гордиться Вами, желать Вас защищать, оберегать от излишних проявлений любви. Почему же ему было неловко?

Фазанка наморщила лоб, у нее возникло чувство, что Верховный Жрец осуждает Леега. Старик заметил реакцию брелонессы и добавил как можно мягче, насколько позволял его скрипучий голос.

– Возможно, в силу небольшой разницы в возрасте между вами, Ваш брат по-детски завидовал Вашей славе...

– Так и было...– согласилась Велисия, – только много позже я осознала, что на самом деле гложило его. Тогда же я думала, что повышенное внимание ко мне его просто раздражало и доставляло ему слишком много хлопот.