Бойся, я с тобой

Бойся, я с тобой

- Ты, похоже, дрожишь, - он сидел на кресле в гостиной.

- Мне что-то холодно, – она обхватила себя за плечи, будто лаская прохладную белизну рук.

- Холодно?! - бросил короткий взгляд на пылающий камин и перевел на ее черно-белую фигуру, застывшую в кресле напротив. – Тебе страшно?

- Нет, нет… Скорее... просто возбуждена!

- Выпьешь? - прошел к бару.

- Да, пожалуй, - скудная улыбка скользнула по губам.

- Как обычно? - достал початую бутылку виски.

- Да, да… Мне нравится виски.

- Давай не будем повторять прошлых ошибок, - наполнил бокал.

- Нет, не будем, - она мимолетным движением глаз коснулась царапин на его лице и руках.

- Тогда отпущу тебя, - протянул бокал, присаживаясь на ковер рядом с ней.

Пока пила виски, расстегнул ремни, прижимающие белоснежные ноги к креслу.

- Откуда он здесь взялся?

- Я… Я не хотела, - слезы полились из свирепо-голубых глаз.

- Не хотела?!

- Да! Не хотела! Он… он был полон сил и жизни. И так посмотрел на меня, - рыдая, спрятала остроносое лицо в ладонях. Капли ползли по беломраморным впадинам щек, стекая на едва заметно выпирающие скулы.

- Хочешь посмотреть на него?

Она поднялась и со стоном упала в кресло. Ладонью тронула голову.

- Ты напала на меня. Поскользнулась, ударилась головой и потеряла сознание. Я связал тебя, - он нежно погладил ей ногу, - Принесу лед.

На кухне мгновение смотрел на парня. «Не повезло тебе, дружище», - пробурчал под нос и двинулся к холодильнику, старательно обходя лужу.

- Приложи лед!

- Спасибо!

- Ничего… мы справимся, - тыльной стороной ладони вытер ее слезы, - Нам придется переехать. Посиди... я уберу кухню.

Когда вернулся, спала. Отнес в кровать и заботливо укрыл. Он смотрел на фотографию. Она вся в белом, лучилась счастьем навстречу ему. Вытащил из кармана снимок, который нашел в рюкзаке невезучего парня. Опять взглянул на свое лицо, разделенное красным фломастером на четыре части. Он боялся... Боялся как никогда в жизни…

***

Тремя часами ранее, дюжий парень в цветастых, как клумба, шортах и серой майке с крупной надписью «Do what you like» крутил педали ярко-зеленого велосипеда по автодороге в направлении гор. Взгляд устремлен вперед. Легкий солнечный ожог обласкал точеное лицо, без изъяна, словно вылепленное по фабричной заготовке. Теплый ветер ерошил русые волосы. Губы шептали:

«Льдинка, льдинка, скоро май,

Льдинка, льдинка, растай…».

"Скоро увижу ее", - крутилось в голове, точно звонкая карусель на ежегодном празднике, - "Интересно, узнает меня? Давно она исчезла? Пять лет утекло… Как будто прошли все десять. Тоска длительнее самого времени в разлуке".

"Она согласится. Только если…", - он гнал назойливую мысль. Вспомнил фотографию ее мужа. Сплющенный нос, широкий лоб выпирал, нависая будто карниз. Жесткие каштановые волосы торчали редкими иголками. Глаза рушили всю уродливость, даже снимок наполняя теплым внутренним светом.

"Никаких если…", - закрутил педали, будто бы гонка вышла на финишную прямую.

Ему исполнилось тринадцать, когда он увидел ее. Плоскогрудая и стройная, но наполненная пружинящей твердостью. С коротким черным ежиком на голове она выглядела, как мальчишка. Ледяной панцирь молчаливости в сочетании с белой кожей и ярко-голубыми глазами - кусочкам хрусталя наводили на мысли о снежной королеве. Жестким прозвищам, которые клеили ей, он предпочел - Льдинка.

Избиваемый всеми, тощая коллекция сцепленных костей, вздрагивал от любого зовущего  голоса. Она берегла от нападок и заботилась как о младшем брате. Но после истории с соседом избегала. Он не заметил тонкий слой льда между ними.  Спустя год вспомнил начало прекращения близости. Но она уже исчезла. Не улавливал причины: "Что с этим пацаном будет?!" Взрослые парни также издевались над ним, били и унижали.

За прошедшее время он сильно изменился: возмужал, вырос и слепил мускулы. Сомнений не испытывал: любое средство годится для достижения цели. Если муж встанет на дороге, пусть жалеет себя.

Через час звонил в дверь.

- Привет, льдинка!

Она вздрогнула, как от укуса.

- Длинные волосы тебе к лицу, - он шагнул в дом без приглашения.