Больше, чем любовь

Глава 1.

Открываю глаза и не могу понять, где нахожусь. Вокруг все чужое: постель, потолок, стены... Даже воздух не такой.

Мысли еще путаются, цепляясь за остатки сна, но постепенно я начинаю узнавать унылый гостиничный номер, в который заселилась накануне вечером.

Из-за снегопада мой рейс прибыл в Москву с опозданием на пять часов. В отель получилось попасть только к полуночи по местному времени. Измотанная долгим перелетом, я едва нашла силы сходить в душ. Следуя советам из интернета, выпила снотворное и легла в постель, включив на телефоне «белый шум» и надев маску для сна.

Расслабиться не получалось. Мозг упрямо отказывался отключаться, всё крутил тревожные мысли о том, что ждёт меня впереди.

Откровенно говоря, лететь сюда я боялась, но эта командировка — шанс проявить себя на новой работе, упустить его я не могла. Рискнула.

Идти навстречу собственным страхам — это мой фирменный стиль.

Сев в кровати, ежусь и растираю плечи. Ощущение, будто меня переехал грузовик. Джетлаг — штука неприятная, накрыл меня по полной.

Ночь была просто кошмарной: я прислушивалась к бесконечной какофонии звуков вокруг — скрип лифта, глухие удары дверей, шаги в коридоре… Когда все это наконец стихло и я начала проваливаться в сон, за стенкой раздался хриплый мужской голос и женский смех. Вскоре их сменили приглушенные стоны, и на миг мне показалось, что я снова на Бали, а в соседней комнате Костя Баринов развлекается со своей подружкой .

Дежавю оказалось болезненным. Картинки с солнечного острова посыпались одна за одной. Я так и не смогла до конца отпустить ту историю.

Каждые десять минут проверяла время, чувствуя, как нервы натягиваются все сильнее. Уже ругала себя за то, что решилась на эту поездку и прилетела в город, где живет Баринов — человек, о котором мне лучше не думать и ничего не знать. И уж тем более не видеть его.

Заснула только под утро, уверив себя, что в городе с населением в пятнадцать миллионов наши пути точно не пересекутся.

На экране телефона светится: 14.12. Капец! Я проспала полдня и все равно чувствую себя разбитой. Дело не только в разнице во времени, но и в погоде. За окном мороз и метель — январская столица во всей своей красе.

Внутренний голос злорадно нашептывает, что после мягкого австралийского тепла мне придется привыкать к этому холоду. Я пробуду здесь до середины марта, и все это время снег, которого не видела шесть лет, будет моей неизбежной реальностью.

Поднявшись с кровати, окидываю взглядом безликий номер с белыми стенами, серым ковролином и стандартной мебелью. Его холодную пустоту нарушает только мой лежащий на полу раскрытый чемодан. Надо бы его разобрать, но нет ни сил, ни желания.

Подхожу к зеркалу у двери, включаю свет и шарахаюсь от собственного отражения. Мне нужен кофе. И много. Он вернет меня к жизни.

Дел сегодня невпроворот. Надо купить симку и открыть счет в банке. Налички у меня нет, а иностранной картой расчитаться можно не везде. Потом нужно связаться с коллегами из российского представительства и договориться о встрече — я настроена сразу приступить к работе.

В фонде от меня ждут детального отчета о ситуации с защитой морских животных в России. Мне предстоит переработать огромное количество информации, изучить местные законы и разобраться с тревожными слухами о незаконном вылове. Придется сделать десятки запросов в различные государственные учреждения и пообщаться с активистами экодвижений.

Все это на фоне адаптации к местному времени и суровой погоде, от которой я уже успела основательно отвыкнуть.

Одеваюсь на автомате: джинсы, толстовка, куртка. Пуховик короткий и довольно легкий, но другого у меня нет. На ноги натягиваю новые угги — теплые и комфортные, как далекая солнечная Австралия.

«Ничего, я со всем справлюсь», – твержу себе, спускаясь на улицу.

На пороге отеля холодный воздух бьет по щекам, и я на мгновение замираю. Ну привет, родина! Я летела к тебе через полмира, а ты встречаешь так жестко. Улыбаюсь сквозь зубы — назло погоде и себе.

Организм истерично требует кофе, и я бегу через небольшой заснеженный скверик туда, где видела кофейню, когда ехала на такси.

Шаг, второй, третий... Нога скользит по скрытому под снегом льду, я пытаюсь ухватиться за воздух, машу руками, лечу и неуклюже падаю. Острая боль пронзает правую руку, и я понимаю, что упала неудачно. Очень неудачно. Пытаюсь встать, опираясь на руку, но боль пронзает так резко, что я вскрикиваю. На мгновение в глазах темнеет, тело содрогается от шока. Прижав руку к груди, со стоном оседаю обратно на землю.

— Девушка, как же вы так? — слышу за спиной женский голос.

Поворачиваюсь и вижу приближающуюся фигуру. Перед глазами расплывается, и лицо я вижу плохо, но по голосу понимаю, что женщина немолодая.

— Сама не поняла, — выдавливаю, едва сдерживая слезы.

— Поднимайтесь, не надо сидеть на земле, — настаивает прохожая, помогая мне встать.

Но, едва поднявшись, я снова поскальзываюсь и едва не падаю второй раз. Чертовы угги! Они совершенно не предназначены для гололеда, хотя меня уверяли в обратном.

— Я лучше посижу, — выдыхаю, приседая на корточки и скручиваясь от боли.

— Давайте я вызову скорую? — предлагает женщина, доставая телефон. — Паспорт с собой есть?

— Да-а, — скулю я, покачиваясь, как маятник.

Она сокрушается, что из-за снегопада врачей придется ждать долго. Потом обращается к проходящему мужчине с просьбой помочь довести меня до скамейки, но тот, едва взглянув, отмахивается и проходит мимо.

В мегаполисах каждый сам за себя, на чужие проблемы у людей просто нет времени. Удивительно, что эта сердобольная женщина вообще остановилась.

«Ну что я за бедося такая? Неужели нельзя было идти медленнее?», — ругаю себя.

Рука болит так сильно, даже дышать трудно. Ветер залетает в капюшон, колкий снег лупит по лицу. Я дрожу от холода, от боли и от этого ощущения потерянности в чужом городе. У меня же здесь никого нет… кроме Кости Баринова.