Больше трёх не собираться

Тунгусский метеорит

Тунгусский метеорит

Всё начиналось в далеком двадцатом веке..

В утреннем небе близ Иркутска, где синева сводила с ума своей чистотой, внизу, где безмятежно стояла вековая тайга и тихонько бежала речка, в которой и отражалось великолепное, без единого облачка вечное небо, внезапно что-то неуловимо изменилось… Речка, Подкаменная Тунгуска, которая вскоре станет известна всему миру, не ждала горя и печали, неся свои воды тихо и плавно, как только умеют таёжные речки.

Изменения начались с того, что в небе разлилось сияние, так что тем, кто смотрел бы в тот момент в небо, привиделось второе солнце, но следом за этим событием небо содрогнулось и, расколовшись, выпустило из недр своих Ад. Ледяной кокон, объятый пламенем, заставил свидетелей этого события, даже неверующих, упасть на колени и креститься в попытке отвести погибель от всего живого.

Сопровождалось это таким звуком, от которого не только лопалось стекло и скисалось молоко, но и у многих животных, и людей происходило временное помешательство.

- Куда правишь, дура? - Яшка перехватил погоняло у Ламии, но турбулентный поток, исходящий от небесного тела, завертел повозку, как бумажный фантик.

Козлы блеяли, над повозкой разлилось золотое свечение, и об невидимый купол постоянно что-то стучало, кислорода не хватало, сил стоять на ногах у Избранных тоже почти не оставалось, и вдруг…

Выехавший экран тревожно передавал красными рунами на всю поверхность какую-то информацию.

Ламия, что сидела возле Аси, увидала надпись, которая сообщала на всех известных мёртвых языках, только одно теперь слово, и решилась спросить:

- Смертные, а что значит «катапультирование»?

Любопытство Ламии, даже в такой ситуации, не переставало присутствовать.

- Это значит, что сейчас нам будет полный звезд… - Яков не успел договорить, как сфера золотистого цвета, охватившая всё внутри повозки, устремилась к земле.

Мягко коснувшись траншеи из поваленных деревьев и вывороченных камней и комелей, она тихо тренькнула, распалась

Содержимое шмякнулось на землю и вовремя. Звуковая волна, что всё ещё продолжала доноситься до слуха, прижала их к земле.

Александр, обняв Асю, умудрился своим телом накрыть и ламий; Яков прижал Изю – в общем футуристическая картина «Приплыли…»…

Через некоторое время, после свершившегося факта, падения Тунгусского метеорита, друзья, оглядываясь и не веря, что ещё живы, стали осторожно подниматься на ноги, чувствуя дрожь земли да и дрожь собственных коленок.

- Все живы?

Александр, посмотрев вдаль, куда уходила дорога, проложенная небесным болидом, перевёл глаза на друзей: помятые, но не покалеченные, поднявшиеся с земли, стояли они, и, как в кошмарном сне, недоумённо оглядывались вокруг.

- Куда мы денемся, когда полностью разуридо? - Яшка пытался не унывать, шутя и подтрунивая над своим внешним видом и видочком своих побратимов.

На ламиях, кстати, падение не отразилось, это были всё те же женщины вамп.

Приведя одежду в порядок, относительный, понятно; спутники двинулись по тропинке, вдоль того, что впоследствии ученые всего мира будут называть «след метеорита».

- Спасибо, Александр! - ламии сконфуженно замолчали. Благодарить за что-либо смертных им ещё не приходилось, но этот человек, прикрывавший их своим телом, был для них уже почти что свой.

- Да не за что, кушайте с булками, запивая какао! - Саня был настроен оптимистично - до последней части игрушки Богов оставались буквально сутки пути. И вроде бы конец света откладывался до следующего раза.

«Если только я прав…» - промелькнула мысль у него.

Своими охватившими его так не вовремя сомнениями он не поделился ни с кем. Вожак всегда прав, потому и должен быть одинок. Бремя на плечах перекинуть не на кого, потому лидер чаще всего и одинок, он не требует жалости, похвалы или осуждения, он - лидер, за ним идут, а если нет, то его просто меняют. Таёжный гнус, которого не уничтожил бы и атомный взрыв, достал всех идущих.

«Правду говорят, близок локоток, да не укусишь!» - мысль пришла к Александру с новой порцией неистребимого гнуса. В раздражении сплюнув и отмахнувшись от особо достающих, он продолжал держать темп при ходьбе по пересеченной местности. Кругом всё было мертво. Но эти гады выжили, и, кажется, стали ещё злее, надоедали они хуже пареной репки, нервы были уже на пределе. Причём объектом кормёжки они выбрали Асю, троих героев они упорно игнорировали, кроме попыток залезть в рот и другие лицевые отверстия, больше поползновений не было. Ламий они, казалось, вообще не замечали. Саня, подкинув Асю повыше на закорки, где она ехала уже довольно-таки длительное время, вновь сплюнул маленьких камикадзе, что упорно искали смерти.

Дороги не было, было направление. А это уже дорога, кто понимает. На Руси так было, есть и, возможно, будет ещё долгое время.

Александр половчее передвинул ценный груз, руки затекали, но упираясь в мягкие части приятной тяжести, вроде бы наполнялись энергией.