Больше трёх не собираться

Печать шамана

Печать шамана

 

- Так, а вот с этого места поподробней, - Александр обратился со всё возрастающим интересом, к Охотнику, - где, ты говоришь, та дыра в земле?

- День пути.

- Я тоже так думал, а уже двое суток торчим в пути.

- Однако, под ноги смотреть надо.

Пауза повисла в воздухе. Командир сделал отмашку, вымолвив:

- Ладно, всем спать, я подежурю. Блин, этот скуластый ещё и прикалывается.

Александр принял вахту, на душе было не спокойно; возле его плеча, склонив голову, сидела и смотрела на огонь Ася. Друзья и охотник отправились отдыхать перед последним рывком.

- Саша, а ты меня любишь?

Очень оригинальный и креативный вопрос, а что самое главное заданный во время, вывел из задумчивости её мужчину.

- Знаешь, Ася, всё так запутано… Я из одного мира, ты из другого, ещё в придачу Лахесис со своими заморозками. Вспомни, сколько пройдено, а теперь представь, что мне нужно выбрать между вами. А я не хочу выбирать, вы мне обе нужны. Сейчас, конечно, ситуация стабильно идиотская. А потом, кто вас женщин знает, какой ещё фортель вам в голову придёт выкинуть?

- Саша, я же просто спросила?

Испугавшись, женщина всхлипнула, но быстро вытерла проступившие слёзы, заметив недовольный взгляд мужчины. Её Мужчины… На прошлой остановке, он, не скрывая от неё, все рассказал про мойру, про её чувства, а ещё про то, что она умирает, и столько тоски было при этом в его голосе, столько жалости к несчастному божеству, волей судьбы заточённой в пере Рода, что она сама, разревевшись, выпросила у него перо и убежала, чтобы поговорить с ней о своём о женском, там где никто не смог бы им помешать. Чем закончился их разговор, Александру было не известно, но молчали обе, как партизаны на допросе.

Александр в то же время думал про себя: «В принципе, она идеальная женщина, ладная, аппетитная, меня вроде бы любит. А Лахесис , она всё-таки Богиня, чуть что не так, можно и по таблу получить, и не только в переносном смысле. Ася - верная как собака, не прихотливая, не скулит, не плачет по пустякам, готова прийти, когда позовут, и ждёт, если не нужна. Лахесис - другая, но зато и уровень у неё другой. Господи, что же делать, и от одной и от другой, не слышал он ничего обидного, но жизнь, как показала практика, очень сильно меняет женщин, сперва они готовы идти за тобой на край света, а потом захлёбываются в собственном эгоизме. Считая, что раз осчастливили тебя, то за это ты всю жизнь должен служить ей и в зубах таскать ей тапки и кофе в постель. Но не всякая Богиня, может стать настоящей женщиной, и любая женщина может стать богиней, одной единственной, которой ты будешь служить всю жизнь, радуясь своему жребию. Вот такой парадокс…»

Мысли текли вяло, хотелось посоветоваться с кем-то, кто больше знает о такой не простой жизни, но любимая бабушка, которая заменила ему всех взрослых в его той жизни, была где-то там, уже в иной реальности, а, значит, выбор и принятие решения придётся делать ему самому.

Сделав очередную запись в походном пергаменте, он отвлёкся на мысль о ламиях. Дамочки почему-то до сих пор не вернулись.

Что-то сдавило сердце в предчувствии беды, Саня оглянулся на посапывающую рядом с ним свернувшуюся в комочек Асю, отмахнулся от всего, залюбовавшись её лицом, на которое падали отблески костра.

Он погладил её по голове, та сладко мурлыкнула что-то во сне.

- Спи, родная, будет день, будет срок…

Убаюкивающая тишина вокруг, потрескивание костра, запах мертвечины, причём горелой мертвечины….

Стоп, запах трупов, причём горелых, толчком подбросил Александра от земли, заставив вглядываться в пугающую темноту.

Секунду назад он задумчиво смотрел на костёр, будто впадая в транс, а сейчас сердце колошматило по ребрам с такой силой, что казалось, выломает их. Он боялся того, что приближалось, судорожно сжав челюсти, он захрипел, борясь с собой и со своим страхом:

- Тревога! Тревога! Мужики! Шухер!

Со всех сторон на стойбище надвигались полчища мёртвых животных: лисы, волки, медведи, обгорая в священном огне, они замирали, но потом послушные чьей-то чёрной воле того, кто их послал, продвигались вперёд с единственной целью, уничтожить любую жизнь, что прячется за этими жаркими струями огня.

- Караул! Кипишь! Састэр! Эвья ночь! - орал Яков, подхватившись раньше других мужчин и женщины, и пока Саня поднимал заснувшую Асю, он успел распинать в буквальном смысле слова Соломоновича и Охотника.

Александр, с расширенными от страха глазами, пытался понять, что за чертовщина происходит.

Прикрывая свой отход к друзьям, он шагал задом на перёд, пряча Асю за спиной. В руке у него оказался нож эвенка и, швырнув его в приближавшуюся разложившуюся и обгоревшую тушу медведя, Александр рванул за другим оружием, помогая Асе быстрее передвигать ногами (та почти повисла на нём). Волна смертельного ужаса парализовала и её. Боковым зрением он увидел, как зверь заваливается на бок. «Ага, что, сука, не понравилось угощение? Ты ведь нечисть? А как любая нечисть, вы все боитесь, железа… Попа-али вы, милки!», - пронеслось в голове воина. После чего он заорал в абсолютной тишине, так как зомби не рычали, а давили тишиной при нападении:



Отредактировано: 22.11.2018