Бонни и Клайд

Бонни и Клайд

Они парочка чокнутых придурков. Фрики. Практически вся школа их ненавидит. Она Бонни — долговязая, угловатая, с умными глазами, как у собаки. Когда я впервые столкнулся с ней, она так и сказала:

— Я Бонни, — и протянула свою длинную клешню для рукопожатия. Коротко подстриженные ногти были покрыты черным лаком.

— А это Клайд? — я уставился на парня рядом с ней. Он тоже был довольно высоким, нескладным, с чуть раскосыми глазами, в которых легко прочитывалась тихая ненависть.

Меня все любили за веселый нрав. Я был местным остряком и никогда не был занудой. Это нравилось людям.

— Бонни и Клайд, — часто потом кричал я это странноватой парочке вслед.

Они только переглядывались. Им было все равно, что я говорил за их спинами.

Мало кто знал, но Бонни и Стив (именно так звали Клайда на самом деле) были братом и сестрой. У них была одна мать, разные фамилии и полное нежелание афишировать свои родственные связи.

Она в то утро на спортивной площадке мне так и сказала:

— Вообще-то, это мой брат Стив.

Он хмуро глянул на меня.

— Но Клайд звучит лучше, — губы искривились в улыбке.

Я был самодовольным малым. Мне не нравились эти двое, и не нравилось с ними разговаривать, поэтому всем своим видом я старался показать им это как умел. Сказать по правде, они наводили на меня ужас. Я не люблю странных людей, непохожих на меня, потому что никогда не знаешь, что у них на уме. А неизвестность, как правило, пугает. Эти двое не были похожи ни на меня, ни на моих знакомых, ни на знакомых моих знакомых.

Они были фриками. Изгоями.

— И что вам нужно, придурки? Автограф?

Бонни фыркнула:

— Ты самодовольный кретин, а не рок-звезда.

— А ты чокнутая, которая бегает за серийными маньяками и пьяными в хлам рокерами.

Стив положил руку на её плечо. Он был, как всегда, молчалив. Просто смотрел на меня в упор. Возможно, считал меня ничтожеством, на которое они теряли время. Ведь я не слушал Sex Pistols, Nirvana, Metallica и прочие команды, по которым они сходили с ума. Я не гонял все время с музыкой в ушах, не читал умных книжек, от которых рвало мозг, не разделял их взглядов на жизнь. Дело в том, что для них я был самой настоящей банальностью на двух ножках, а, следовательно, им было непонятно, как меня еще земля носила на себе.

— Остынь, приятель, за тобой, вообще, никто не бегает! — выкрикнула она.

Я снова засмеялся.

Она пыталась меня задеть, но не получилось, потому что у меня были поклонницы. Я был веселый парень. А веселые парни нравятся всем.

— У меня есть девушка, Бонни, — мягко напомнил я ей.

— Дура она, а не девушка.

В принципе я был согласен. Но все же возразил:

— Во всяком случае, она не пирсингованое чудовище.

Бонни не произвольно дотронулась пальцами до губ, где красовался новый прокол. Её зрачки расширились, и она отшатнулась, так если бы я наградил её оплеухой. Все это время я не смотрел на Клайда, поэтому столь сильного удара в челюсть не ожидал.

Я рухнул прямо на пятую точку.

Позже Стиву досталось от ребят старших классов, с легкой подачи моего брата, которому я случайно проболтался об этом инциденте. После этого Бонни смотрела на меня как на врага народа. И я так и не узнал, зачем они подходили ко мне. Впрочем, это перестало меня волновать довольно быстро.

Через месяц мне исполнилось семнадцать. Отец подарил мотоцикл, брат — кожаную куртку. И я моментально стал самым популярным парнем на районе. Правда, популярность была специфическая. Стереотипы, которыми я жил долгое время, начали играть против меня.

Было забавно. Я не делал ничего необычного просто от заката до рассвета рассекал на своем железном коне, не снимал куртку и зависал в соседском гараже, где проходили репетиции малоизвестной, но многообещающей команды со странным названием «Годзилла». Тетя тут же окрестила меня преступником и сказала моим родителям, что я обязательно попаду за решетку, стану наркоманом или рокером. Я так и не понял, что было для неё хуже. И тетя была не одинока в своем мнении.

Но мне это нравилось.

Почему бы и нет? Девчонки тянулись ко мне, им нравился плохой веселый парень. А мне нравились девчонки. В любом случае я не собирался нюхать кокс, курить марихуану, воровать и убивать. Я даже наоборот, хотел поступить в университет на ветеринара.

Однажды я седел все в том же соседском гараже, когда я встретился с Бонни и Стивом-Клайдом снова лицом к лицу. Они упорно игнорировали меня. Зато я нет.

— О, посмотрите эта наша легендарная парочка Бонни и Клайд.

— Прикольные клички, — кто-то заржал.

— Бонни — это мое имя, — выпалила она. — Это Стив, а это идиот, — она указала на меня пальцем.

— Чокнутая, — я улыбнулся, но на сей раз не выпускал её брата из виду.

— Вы хорошо ладите между собой.

— Практически лучшие друзья, — радостно произнес я.

На этом наш разговор закончился. Дальше мы слушали репетицию. Команда играла откровенно плохо. Но мне все равно нравилось сидеть здесь на халяву, пить пиво и злить Бонни.

Я злил её уже тем фактом, что жил. Не говоря о том, что дышал с ней одним воздухом.

Репетиции проходили по вторникам, средам, четвергам и субботам. И в эти самые дни мы встречались с ней. Отныне она приходила каждый раз, и каждый раз пыталась меня вывести из себя, но чаще всего получалось наоборот. Я называл её чокнутой, она меня идиотом.

А потом я перестал ходить на репетиции. У меня появилась любовь всей моей жизни, которая все время закатывала скандалы на почве моего поведения. Мы расстались через три месяца. Расставание было болезненным. И я стал рисовать. Это было лучше, чем пить, хотя поначалу я пробовал.