Бонус! Родные души! Мы обязательно будем вместе!

Мы обязательно будем вместе!

Жизнь человека подобна временам года.

Весна — пробуждение, рождение, накапливание сил, детство одним словом.

Лето — вхождение в самый продуктивный возраст, ты полон сил, энергии, идей, живёшь на максимуме, юность.

Осень — время собирать урожай, и пожинать плоды своих трудов, зрелость.

Зима. Зима — время покоя, отдыха. Время, когда ты можешь сидеть в кресле-качалке, укрытая пледом, с чашкой тёплого чая в руке и любоваться внуками, что играют в снежки на улице. Зима — это благородная старость, время прощения и прощания. Время уходить в новую жизнь.

Всех когда-то ждёт этот путь.

Маша увидела в окно, как открылись ворота и заехала машина брата. Девушка убавила огонь на плите, где булькал суп в кастрюле, и пошла открывать дверь.

— Привет! — поздоровались мужчины, и, войдя в прихожую, поцеловали сестру.

— Ну как она? — Миша повесил куртку на вешалку и снял обувь.

— Лежит, — тихо ответила Маша, сдерживая слезы. — Почти не встает, и не ест.

— Нууу, чшшшш, не плачь, — Андрей обнял сестру и повел на кухню.

Миша кивнул брату и пошёл в комнату к маме.

Он тихонько постучал, но, не услышав ответа, приоткрыл дверь и заглянул. Было мрачно, свет не горел и только отдернутые слегка шторы пропускали тусклый осенний свет.

— Мамууууль, привеееет! — Миша присел перед кроватью, и коснулся руки матери.

Настя открыла глаза, и казалось, первые мгновения силилась понять, кто перед ней.

— Привет малыш, — улыбнулась она своему почти 40летнему сыну.

— Мамуль привет, — Миша поцеловал её сухенькую ладошку, что сжимал в руках. — Мамуль, ну что ты всё лежишь, может пойдём, погуляем? Ребята спрашивают, где бабушка, соскучились.

Настя улыбнулась.

— Полежу ещё немножко сынок, устала.

Миша не стал спорить с женщиной. Он поцеловал маму в лоб и вышел из комнаты, прикрыв дверь. У него сердце разрывалось от боли, глядя на маму, некогда сильную, активную женщину, что сейчас, казалось, постарела лет на 20.

Она никак не могла прийти в себя. Они потеряли папу, и мама почти перестала вставать. Они боялись, что мама не выдержит и уйдёт следом за отцом, но… Она уходила медленно. Сначала много плакала, а сейчас почти нет, но словно засыхала. Не встаёт, ничего не хочет.

Маша с семьёй переехали в родительский дом, чтоб помочь маме. Но та словно и не замечала этого. Она почти не входила из комнаты, и мало ела. Машка очень переживала. Браться приезжали почти каждый день. И вот сегодня они всё собрались в отчем доме. Завтра папе 40 дней. Всё очень переживали за маму.

— Ну как она? — Андрей взглянул на вошедшего на кухню брата.

— Лежит, вставать не хочет. Говорит устала.

— Она всё время лежит, — Маша вздохнула. — И плачет. Мальчики, мне страшно. Каждое утро боюсь заходить к ней, думаю вдруг она, того.

Девушка заплакала.

— Ну тише, тише. Прорвёмся, — Мишка обнял сестру. — Слушайте, я тут подумал, с Иркой поговорил, она не против. Может, мы все сюда переедем на время? Нельзя ей одной в пустом доме. Да и Машка одна тут. Ты как? — взглянул на сестру.

— Я только «За». Этот дом ведь для семьи построен. Места много. Быть может, то, что мы все здесь будем, поможет ей.

— Я «За», поговорю с женой. Думаю, она согласится, — Андрей кивнул.

— Вот и славно. Тогда прямо завтра все тут и останемся.

День выдался удивительно тёплым и солнечным, совершенно не характерным для поздней Питерской осени. Большая семья собралась у могилы, почтить память усопшего. Цветы, венки, свечи. Каждый с грустью и тоской смотрел на надгробный камень с именем и датой.

— Пойдёмте? — Маша, державшая под руку маму, что смотрела на выбитое на бетоне имя мужа, взглянула на братьев, что стояли рядом.

— Да, наверное, пора. Мамуль, идём? — Миша легко потянул маму.

— Идите родные, я сейчас приду.

— Мамуль, — Маша сжала мамину руку.

— Не волнуйся дорогая, дайте мне побыть наедине с папой пару минут.

Маша неуверенно взглянула на братьев.

— Идём родная, всё будет хорошо, — Машин муж мягко повёл супругу к выходу с кладбища. Миша и Андрей с семьями сделали тоже самое.

Настя смотрела на кусок бетона, что теперь обозначал место нахождения её мужа, и чувствовала, как слезы текли по щекам.

— Как же я теперь без тебя, моё счастье? Вы всё меня оставили. Наверное, сейчас там наверху, идёт офигенный концерт! Совсем как раньше, в золотом составе. Жаль, я не вижу.

Разница в 20 лет в конце жизни сыграла злую шутку с Настей. Её муж, её любовь, ушёл раньше неё. А ещё раньше она попрощалась с отцом. Всё правильно, всё верно, дети должны хоронить своих родителей. Насте выпала тяжёлая доля.

Раньше всех ушёл Дима, бурная молодость не обошлась без последствий. Затем отец, он был молодцом, но смерть супруги, что долго боролась с раком, подкосила его, и постепенно он загрустил и ушёл в след за супругой.

Шура держался дольше всех, большая семья, жена, дети, внуки, всё это держало его, радовало, давало сил. Но ничто не вечно в этом мире. Он прожил долгую жизнь и ушёл, оставив жену в большой, счастливой семье.

Но она не могла смириться с его уходом, каждый уголок в доме, всё напоминало о нём, особенно холодная соседняя подушка на постели.

— Отдыхай, любовь моя! — Настя коснулась надгробного камня и побрела к могиле отца, что находилась недалеко.

Положила цветы, постояла немного и пошла к выходу, где её ждала её любящая семья.

Позже днём все собрались в отчем доме за большим семейным столом, чтоб помянуть папу.

Маша с мужем и детьми, Миша со своей семьёй, Андрей с семьёй.

Настя смотрела на свою большую семью и радовалась тому, что видела. Они с Сашей вырастили достойных людей. С каким трепетом братья относились к сестре. Маша, красавица, заботилась о всех. Уже стала мамой. Её детки сейчас играли в гостиной со своими двоюродными братьями и сёстрами. Совсем как когда-то их родители так же играли в этой гостиной. Дом снова был наполнен детским смехом, шумом и топотом ножек.