Борджиа. "Секс. Власть. Убийство. Аминь."

Милый убийца. Часть Девятнадцатая.

Микелетто в некотором оцепенении прислушивался к звукам наверху: топот ног перемежается глухим гомоном взбудораженных голосов. Значит, отравленное вино достигло цели, правда цель несколько преобразилась в ходе дела. Нанимая убийцу, стоит опасаться, ведь как клинок в неумелых руках может ранить самого хозяина, так и наемник способен уничтожить своего нанимателя.

Когда холодная сталь кинжала коснулась его затылка, он сразу понял, кто ему угрожает. Этот священник вооружился не на шутку - чего стоит обезьяна - а тут еще и острый клинок. Разве пристало епископу носить оружие, да еще и управляться с ним так искусно? Откуда такой опыт в обращении с клинком у того, кто дал обет служения церкви? На короткий миг Микелетто даже почувствовал, что жизнь его в опасности - ярость в глазах молодого церковника была весьма убедительна, а рука тверда. Мысли Корелья сбились на мгновение, когда их взгляды столкнулись. Микелетто редко доводилось встречать такие выразительные глаза на своем пути, но острый кинжал у горла быстро отрезвил его.

Наемник мог бы с легкостью расправиться с этим испанцем, один верный и ловкий взмах у его глотки, и горячая багровая кровь залила бы сутану, а гордый отблеск красивых глаз вмиг погас, но Микелетто не стал этого делать. Непозволительно превосходному во всех смыслах молодому человеку погибнуть - ни от яда, скорчившись в судорогах, ни от безжалостного клинка наемного убийцы. Нет, его ждет нечто большее - возможно, смерть на поле битвы, ведь он, несомненно, мечтает о битвах, хотя и прячет свои стремления под видом духовника. Но темное пламя в глазах не скроешь.

Служить такому господину будет отраднее, чем перебиваться отдельными заказами от вероломных кардиналов, и тогда Микелетто решил - то был удачный момент, чтобы завоевать доверие Борджиа. Он не испытывал неловкости, наливая отравленное вино своему нынешнему хозяину, кардиналу Орсини. У наемников нет чести, нет благородства - нет ничего, что могло бы остановить их от предательства. Есть лишь добрая воля служить хозяину. Жаль, что нанимая убийцу, многие забывают, что играют с огнем.

Но тот вечер еще не был окончен. Микелетто незаметно выбрался из помещений особняка во двор, где его ожидал епископ Борджиа.

- Отличная работа! – ухмыльнулся Чезаре и устремился к выходу.

- Боюсь, это еще не конец, - промолвил Корелья, шагая рядом с епископом.

- Что такое?

- В семье Борджиа не только отец и сын, – он бросил короткий взгляд на Чезаре и заметил, как быстро глаза того наполнились ужасом.

- Что ты хочешь сказать? – господин яростно схватил Микелетто за ворот одежды, ужас сменился ожесточением.

- Что вам нужно спешить, милорд! – высвободился убийца из цепких рук нового хозяина и устремился вперед. - Вся ваша семья в опасности! – бросил он ошарашенному Чезаре, удаляясь. 

Тот настиг его в несколько широких шагов, и они пустились в бег по улицам Рима в направлении палаццо семьи Борджиа.

Микелетто и сам нервничал, что не было ему свойственно, ибо все знали - у наемника сердца нет. Но сейчас он отчего-то тревожился. Непозволительно опоздать, ведь в семье Борджиа есть прекрасная, как ангел Лукреция - сестра его спутника, и их матушка, о которой говорили, что она бывшая куртизанка. Есть еще и младший брат, невинная душа - все они нуждались в спасении сегодня. О герцоге Гандийском можно было не беспокоиться, он уже прибыл для расследования в дом Орсини в сопровождении охраны, которой мог бы позавидовать и сам понтифик.

- Я не опоздал? – глухо выкрикнул Микелетто, огибая дом Борджиа со стороны заднего двора. 

Наемники уже приставили сходни к высоким стенам палаццо, охраны дома нигде не было видно.

Ни одна жилка не дрогнула у Микелетто, когда в следующее мгновение он кинулся на подельника с кинжалом, полоснув его горло точным ударом и сбросив обмякшее тело с лестницы, словно мешок с соломой. Микелетто быстро повалил и саму лестницу, на которой взгромоздился еще один дикий пес – Паоло. Тот упал, вскочил и бросился наутек, но вовремя подоспевший Чезаре остановил беглеца, направив на него кинжал.

- Позвольте мне, милорд! – прошипел Микелетто, схватив Паоло со спины, и привычным, отточенным движением перерезал тому глотку. 

Горячая кровь захлестнула его руки. Он встретил взгляд расширенных от смятения глаз Чезаре. Епископ, очевидно, не привык к таким зверствам. Что же, для грязной работы ему пригодится Микелетто Корелья.

- Ты все тщательно спланировал, – выдохнул Чезаре, отирая пот со лба широким рукавом парчовой сутаны. 

Путь, что они преодолели от замка Орсини до дома Борджиа на площади Пиццо ди Мерло был не близким, а ночь выдалась душной.

- Будь это мой план, милорд, - проговорил Микелетто, волоча труп с дороги в чернильную тень дома, - поверьте, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

- Ты настолько дотошен? 

Борджиа дико озирался по сторонам, будто не веря, что враг сражен.

- Всегда, – Микелетто остервенело выдернул кинжал из тела мертвого и окинул беглым взглядом господина, прислонившегося к стене собственного дома, будто в надежде обрести в той стене равновесие.

- И кто все это спланировал? – спросил Чезаре.

- Кардинал Орсини, - чуть помедлив, пробормотал Корелья.

- И делла Ровере? – в мрачном раздумье добавил епископ. Микелетто ответил не сразу. 

Справившись с трупами, он оперся на колонну и обессиленно сполз вниз.

- О нем мне не известно, – наконец, выговорил он, отдышавшись. 

Наемники оказались чертовски тяжелыми, Микелетто отстраненно поглядел на свои руки, покрытые липкой кровью. На долю мгновения померещилось, будто ладони сии не принадлежат ему, он зажмурился, отгоняя малодушие, и произнес:

- В этом деле у меня был только один хозяин.