boruto

boruto

.

      От этого осознания не становилось легче. Даже на каплю. Да и как может стать легче?

      День начался вполне так себе. Он снова проснулся, окруженный кипой бумаг, сонно зевая и озираясь по сторонам. Он и сам не помнил, как заснул вчера среди всех этих документов. Разлепив глаза и потерев их, оглянулся на часы. Ровно семь утра. Шикамару наверное только встал. А Боруто собирает сумку на тренировку. Он даже отчетливо видел, как Хината суетится у плиты и готовит ему бенто. При мысли о еде его живот призывно заурчал.

      Он включил монитор компьютера. Снова рутинная работа. Не проработав на нем и полчаса, он достал из подстольного шкафчика несколько свитков. Некоторые выполненные задания были перечеркнуты гелевой ручкой. Команда Моэги и команда Конохамару словно устраивали соревнование. Счет, выполненных за все время после выпуска из академии заданий двенадцать к оддинадцати, в пользу команды Боруто.

      Наруто невольно улыбнулся. Саске был прав, говоря, что Боруто очень похож на него. После провального экзамена на чуунина он будто повзрослел на несколько лет. Младший Узумаки притих, однако порой он, словно вспоминая себя прежнего, чудил и наводил беспредел. При виде такого Боруто сам же Седьмой вспоминал себя в его годы. Ему, когда было тринадцать, тоже было трудно следовать всем правилам.

      День начался вполне хорошо.

      К девяти часам Боруто принес ему приготовленный бенто. Осведомившись, нет ли к нему никаких поручений, он пулей вылетел из кабинета отца. Из своего окна Наруто видел, как сын спешил на тренировочный полигон номер тридцать три. Саске не было в деревне уже около месяца, но сын продолжал тренироваться, чтобы не подвести своего сенсея. Наруто, весело улыбнувшись, проводил сына взглядом.

      Ничего не предвещало беды.

      День клонился к вечеру, когда Наруто настигла ностальгия. Он посмотрел на фото, стоявшее на столе. На нем команда номер семь: счастливая Сакура, которая была неимоверно рада, что попала в одну команду с самим Саске-куном, сам Саске-кун и недовольный Наруто, извечно улыбающийся своей доброй улыбкой сенсей Какаши. Он вспомнил времена, когда сам был генином. Как ни странно, но его первый экзамен на чуунина тоже прервался, и ему тоже нужно было сражаться. Он вспомнил, как бегал тренироваться к Джирайе. Как только он вспомнил старика извращенца, невольно его лицо озарило печальное выражение. Однако, он долго не унывал.

      Почему-то Наруто был уверен, что сейчас эро-саннин в раю подглядывает за полуголыми ангелами и демонстрирует его отцу новое издание своего похабного романчика, который будет развлекать райское население. Какаши-сенсей все бы отдал, что бы прочитать его.

      Он скучал по старику. Порой, вспоминая его, он понимал, что старик заменил ему отца, подарил то, чего не было. Он проводил с ним время, учил его и любил также, как и Ирука-сенсей.

Старика не хватало, когда нужно было решать важные вопросы. Наруто и сам был предельно серьезным, но именно в такие моменты понимал, насколько ему не хватает старика. А ведь тот был очень даже мудрым. А еще его не хватало в жизни, потому что пустота, которую он после себя оставил, так и не заполнилась.

      Смотря на фотографию своей команды, он вспоминал каждый момент, проведенный с ними. Вспомнил свой первый бой в Стране Волн против Хаку и мечника Забудзы; уже почившего старика Тадзуну и его внука. Если бы Саске тогда умер, он точно не простил бы себя. И его история, да и история всей деревни Листа, приобрела бы совсем другие обороты.

      Он смотрел на заходящее солнце, уже расправившись с бенто. Из окна Седьмого был прекрасный вид, открывающийся на всю Коноху. Солнце медленно опускалось за горизонт, и Наруто мог себе позволить полюбоваться. Впервые документы были расставлены сторого по стопкам за короткое время, определенное количество из них подписано и проверено, и он снова смотрел на такую родную Коноху, сидя в своем кресле и попивая кофе.

      Улыбнувшись, он заметил, как запыхавшийся Боруто, весело смеясь и переговариваясь, идет с Мицуки домой. Честно говоря, Наруто никак не ожидал, что его сын так близко привяжется к сыну змеинного саннина, но Мицуки был довольно милым и хорошим пареньком. Они не спеша переговариваясь, шли по домам, но, как ни странно, с ними не было Сарады. Впрочем, подумав, что она пошла домой раньше, он откинул дурные мысли в сторону, снова задумавшись о сыне.

      Боруто и правда был очень на него похож, да и не только внешне, но и внутренне. Даже истории в чем-то были схожи. Сам Наруто всегда хотел привлечь внимание окружающих, которого ему было так мало. Иногда из-за этого Наруто чувствовал себя виноватым. Какой он отец, если не может уделить сыну должного внимания? Однако он Хокаге, и не может проводить время только с Боруто. У него вся деревня подобна семье. Большой дружной семье.

      Его первый экзамен на чуунина оказался провальным, как и у его сына. После этого, словно оба что-то осознав, они начали тренироваться. Наруто под началом Джирайи, а Боруто под началом Саске.

      Он решил, что еще несколько минут полюбуется деревней, а потом пойдет домой. Вот Хима будет рада, что он рано вернулся!

      Был уже вечер. Точно, где-то около восьми, когда умиротворенную тишину кабинета, да и всей притихшей Конохи, разрезал свист некоего орла, вальяжно влетевшего в раскрытое окно кабинета Нанадаймэ Хокаге. Орел был не от Саске — Наруто это понял сразу. Призывного орла Саске, которого звали Начиби, Наруто знал на лицо и всегда кормил отборным печеньем. Орёл имел светло-коричневое оперение, и был птицей гордой и волевой. Именно поэтому Наруто кормил его отборным печеньем.

      Этот орел был черного оперения и какой-то крикливый. Как только Наруто отцепил замеченный ранее клочок бумаги, птица взмыла в небо и исчезла также внезапно, как и появилась.

      Плохое предчувствие закралось в душу Седьмого.

      Не зря оно появилось, когда он с умиротворением созерцал на тихую вечернюю Коноху. Не зря говорят затишье перед бурей. Коноха никогда не молчит. В ней всегда бурлит жизнь. Но он не придал этому должного значения.
С замиранием сердца он все же раскрыл клочок бумаги, с ужасом воззираясь на то, что там написано, по мере прочтения стискивая листок в кулаке. Ярость обуяла Наруто