Боязнь колец.

Боязнь колец.

Боязнь колец.

(Хроники Минас-Тиритского психиатрического госпиталя для особо важных пациентов)

Предупреждение: всё, о чём написано в этих записках, может быть использовано против вас. Психоопасно. Не давать в руки детям, гномам, хоббитам, эльфам и прочим дивным.

Эльф не спит - он глючит.

Эльф не ест - он глючит.

Эльф не поёт - он глючит.

Эльф не танцует - это вам глючится.

Эльф не пьёт… - приглючится же такое!

(эльфийская детская считалка)

Минас-Тиритская дурка считалась наиболее престижным заведением такого рода не только в самом Гондоре, но и на весь Рохан, не говоря уже о хоббитанских традициях. Там вообще психов держат на цепях и под запором в самых глухих закоулках этих их, с позволения сказать, домов, которые на самом деле и не дома вовсе, а так, нечто среднее между погребом и землянкой, где весной и осенью на стенах плесень от постоянной сырости, а зимой – иней, поскольку промерзают они от самой крыши. В общем, с белой башней госпиталя и не сравнить, тем более что в Минас-Тирите уже давно с цепей перешли сначала на сыромятные ремни (вроде как крепче, отдельные экземпляры умудрялись рвать даже якобы "мифриловые" цепи, подаренные ещё государем Дарином, так как гондорские правители все были немного того, и чаще всего жизнь свою оканчивали либо сами в припадке безумия, либо им "помогали" ближайшие родственники и домочадцы, решив, что здоровье правителя не позволяет ему осуществлять его государственные обязанности, и дальнейшее его правление грозит Гондору неисчислимыми бедами), а позже главный целитель из соображений гуманности заменил их на особой вязки  верёвки лориэновского производства, после того, как пациенты, которых держали на специальной ограниченной диете "для усиления умственно-мозговой деятельности", начали ремнями питаться.

Когда нас, студентов-первокурсников привезли на практику из Лориэна в Минас-Тирит, то разместили как раз в отделении для психически нездоровых, поскольку в остальных отделениях свободных палат не нашлось, последствия битвы на Пеленнорских полях ещё давали себя знать, и госпиталь был забит ранеными, поражёнными "чёрной немочью" и прочими симулянтами, нежелающими трудиться на благо родины. Главный целитель сразу предупредил нас, что в левое крыло третьего этажа ходить запрещено всем, кто хочет сохранить трезвый рассудок, однако, как это обычно и бывает, предупреждение сработало ровно наоборот; но если бы я знал в тот момент, ЧТО именно нам предстоит увидеть, я бы унёс ноги с практики ещё накануне…

Мне и моему другу Эльрохеру (чьё полное имя в буквальном переводе на Всеобщий означает: "Тот, кому всё параллельно") на дэлони, простите, в отведённой нам палате, не сиделось. Посмотрев на Главного Целителя – старика в сером плаще, с длинной бородой и в остроконечной шляпе с посохом, который периодически начинал махать им в разные стороны и бормотать неразборчиво что-то на староэльфийском Синдарине, на котором не говорят уже даже сами Синдар – мы с Эльрохером переглянулись и дружно решили, что этот нам не указ, невзирая на то, что лет почтенному старцу было раз эдак в n-цать побольше, чем нам. Да что взять с двух невероятно любопытных эльфов, коим даже взятых на двоих лет было чуть ли не вполовину меньше, чем прошло с затопления Нуменора ещё одной парой любознательных элдар, решивших проверить, что будет, если смешать Багровое пламя Удуна с Вековечным Огнем. Это пускай смертные валят всё на Предвечных Валар и пеняют на Саурона. На самом деле хватает хреновых экспериментаторов.

Короче, дождавшись, пока пройдет последняя смена, и улягутся последние самые неспокойные, я и Эльрохер выперлись из нашей палаты в коридор, благо, наша комната была крайней (о чём мы позаботились заранее), у самого выхода на лестницу. Уж не знаю, чем там занимаются санитары, но явно не охраной: одного мы застали спящим и похрапывающим с открытым ртом. Эльрохер предложил заклеить ему рот паутиной Шелоб, которая используется в основном для стягивания и заживления тяжелых ран и операционных швов, однако после того, как я указал ему на то, что это непременно укажет на виновников этой шутки (минас-тиритским целителям отродясь до пещеры паучихи  не добраться, да и не смыться вовремя – ноги коротки), отказался от этой мысли.

Коридор, ведущий в левое крыло, оказался заперт. Почему мы не развернулись и не пошли обратно в спальню – до сих пор остаётся для меня самой большой загадкой эльфийского существования, потому что обычно, натыкаясь на препятствия, и я, и Эльрохер, разворачивались и уходили, считая, что то, что тщательно запирается, не стоит отпирать. Однако единственное объяснение, которое я могу предложить, это то, что фобия колец начала действовать и на нас.

Первое, что пришло мне на ум после того, как я подергал дверь за ручку, это наколдовать меч и снести замок. Однако замок не был висячим, а рубить сделанную из мэллорна дверь я посоветую только тому, кому не хватает женской ласки, дабы не пришлось возвращать лопату.[1] Следующую умную мысль выдал Эльрохер: вызвать дракона и спалить назгульскую дверь,  ведущую в коридор, к Сауроновой матери. Этот вариант я отмёл на том основании, что дракона, во-первых, обязательно увидят со сторожевых постов, и он может до башни просто не долететь, тем более, что дежурили сегодня остатки недобитой в Хельмовой Пади гвардии Её Величества, королевы Арвен, обучению которой она придавала огромное значение, и иногда даже сама проводила занятия по стрельбе (стендовой и по движущимся мишеням), во-вторых, дракон спалит не только дверь, но и то, что за ней находится, а в-третьих, неизвестно, была ли у Саурона мать. Эльрохер сказал, что на этом его идеи кончились, и он хочет спать, после чего опёрся на дверь… и едва не свалился на пол прямо за неё, открывшейся под его весом. Негромко, но весьма выразительно высказав всё, что он думает о гондорцах, не запирающих особо опасные хреновы объекты под особо надёжный хренов замок, Эльрохер выполз в коридор. Я воспоследовал за ним на своих двоих, резонно рассудив, что если Эльрохеру положено после четырёх кувшинов здравура употреблять для передвижения все четыре конечности, как нижние, так и верхние, то мне после двух, двух нижних должно быть более, чем достаточно. Первая табличка, об которую Эльрохер стукнулся лбом, гласила: "Кольцеобразные фобии. Входить только при наличии иммунитета к кольцеобразным предметам". Я спросил у Эльрохера, есть ли у него иммунитет, на что он ответил, что, вероятно, он забыл его в Лориэне, так как вещи для поездки в Минас-Тирит собирал после пирушки по поводу его возвращения в холостое состояние. Сбоку от таблички находилась маленькая, круглая, зелёная дверца, примерно в половину моего роста, с выгравированной на ней руной "Г" и надписью "Стучать три раза". Рядом с ней висел пергамент с кратким резюме: "Осторожно! Не входить. Графомания в особо крупных размерах". Я посмотрел на Эльрохера, он на меня.