Божественная плюшка

Божественная плюшка

— Здравствуйте! У нас необычный опрос, — молодой журналист, как пантера, прыгнул к своей жертве, направив объектив камеры. — Что вы сделали самого гадкого в своей жизни?

Странный человек средних лет в очках, к которому обратился журналист, лукаво улыбнулся.

— Создал Землю и всё сущее.

— Как это?

— Молча.

Журналист опешил.

— Подождите, а вы тогда кто?

— Я? Создатель.

— Чего?

— О, я. Земли, сущего и таких вот вопрошающих.

Молодой человек на секунду задумался, но чутье подсказало ему остаться.

— Почему же создание Земли — гадко? — спросил он.

— Потому что получилось то, что получилось.

— Зачем же вы тогда ее создали?

— Захотел сегодня с утра отведать плюшку из одной пекарни, в которой готовят удивительную сдобу. Хотя, признаться, с утра еще не существовало ни рецепта тех плюшек, ни самой пекарни, ни Земли, ни понятия «утро».

— То есть Земля была создана сегодня утром?

— Я ведь так и сказал.

Журналист улыбнулся, набрав воздух в грудь.

— Но подождите. Я помню, что делал вчера. Как быть с этим? А в прошлом году в отпуск ездил. А мировая история откуда взялась?

— Очевидно, что я не хотел ждать всю эволюцию. Это скучно. Но и создавать вас пустыми болванками было нельзя. Как бы мне тогда плюшки продали? Стоял бы кассир да слюну пускал.

— Ну, хорошо. Купите вы плюшки. Чай попьете. Пару часов максимум. А дальше что?

— Что?

— С Землей что будет?

— Ааа. Вы про это. Схлопнется в сингулярность, конечно же. Спрячется назад в закоулки моего разума.

— А как же мы? Я не хочу умирать.

— Так вы и не умрете. Само понятие жизни лишь моя придумка. Причем поспешная. И нужна она лишь для того, чтобы вкус плюшки был насыщеннее. Какая бы она гадость была без жизни! Безжизненная.

— А религия? Вера в бога? Апокалипсис, в конце концов. Должен же быть Судный день!

— Смешно, да?

— Да как-то не очень. Зачем тогда разные религии?

— Чтобы пока вы искали истинного бога там, — странный человек неясно повращал вытянутым вверх указательным пальцем, — я мог бы спокойно съесть плюшку. Или парочку.

— Да хоть весь лоток съешьте.

— Весь не смогу. Я придумал, что у меня желудок больше пяти, ну, максимум, семи плюшек вместить не сможет.

— И зачем?

— Чтобы насладиться и насытиться. Вы, люди, не понимаете, что счастье-то в малом.

— В плюшках?

— И в них. И в новом рассвете. И в улыбках. В хорошей погоде. Много в чем.

— Так это же вы нас такими создали? Да и когда б мы успели понять, с утра-то, — журналист чуть не засмеялся.

— Ну, мне вот хватило наносекунды для того, чтобы понять, и секунды для того, чтобы создать.

— Быстро. А я ремонт уже год как закончить не могу, — сыронизировал журналист. — Скажите, что это всё шутка.

— А как вы думаете?

— Да я думаю вызывать дурку или нет.

Человек в очках прищурился.

— Это ваше право. Главное, чтобы потом не оказалось так, что вы всё это время говорите со столбом, например. Может же быть такое? И кого тогда в дурку заберут: столб или вас?

Журналист поперхнулся и огляделся.

— Это ж сколько выпить надо... — пробормотал он. — Ну, хорошо. Пойдемте к той пекарне? Хоть узнаю, где готовят божественные плюшки.

Они медленно пошли по дорожке.

— Ладно. Значит, весь мир лишь для вашей прихоти? А как же мое сознание?

— А оно есть?

Журналист в удивлении повернул голову.

— Я мыслю! Следовательно, существую!

— Вот скажите мне, сможете ли вы отличить на фотографии настоящее яблоко от искусственного?

— Ну, я думаю...

— Не сможете. Рекламу вы снимаете с искусственными продуктами, а разницу не замечаете.

— И что?

— Вот и с мыслями вашими так же. Если вы не знаете, чем отличается мысль, которую вам заложили извне, вы и не отличите ее.

— То есть всё у нас в головах просто заложенная программа? И у каждого в этом мире своя роль?

— Всё верно. К примеру, вас я создал, чтобы скоротать путь до пекарни. С интересным собеседником и путь интереснее.

— Значит, вы знали, что я подойду?

— А как же.

— Но ведь я же могу хоть сейчас уйти!

— Можете. Уйдете?

Репортер не ответил, но и не ушел. Любопытство и журналистское чутье не пускали.

— Если вчерашняя память заложена вами. То память о нашей встрече ведь реальна?

— Каждую секунду создается новый вы, а старый исчезает. И этот старый вы уже не совсем вы. Иногда после сильных потрясений старый вы становится будто другим человеком, разделяя жизнь на этапы. Память имеет свойство размываться, сливаться со снами. И вот уже неясно, происходило ли это на самом деле или нет. Однозначно утвердительно можно сказать только о существовании в данный момент времени. Сейчас. Ни прошлое, ни будущее достоверно неизвестно. А с нашей встречей еще забавнее. Может, ее и не было? Может, всё и началось с того, что мы идем с вами к пекарне? Или, на самом деле, вы уже стоите там, у ее дверей и озираетесь по сторонам.

— Так. Что-то вы меня окончательно запутали. Пути Господни, как говорится...

Они дошли до дороги. Странный человек в очках остановился.

— А почему вы остановились? — спросил журналист.

— Так светофор же.

— И что?

— Мне еще нужно добраться до пекарни. А перейди я сейчас, могу и не попасть.

— Так вы же бог. А боги, как известно, бессмертны и всемогущи.

— Ну, что вы хотите? Дайте мне спокойно дойти.

— Слушайте, а покажите, что вы бог. Взмахните рукой, явите чудо! Да хоть светофор переключите. На синий!

Человек в очках пристально посмотрел на журналиста.

— Я бог, а не фокусник. И не джинн исполнять ваши прихоти.

— Ну, вот и доказательство, что вы не бог!

— Сами-то давно пятую точку ради другого отрывали? А я точно знаю, что давно. Почти что никогда. И откуда в людях такое детское мышление: купи мне шоколадку или ты мне не мать? Зеленый.