Божьи люди...

В разгар летних каникул не хочется рано вставать, но взрослым это не объяснишь, особенно, когда им приспичило поехать на дачу копать картошку. Пашка сидел с бабой Любой в электричкеи размышлял о несправедливости бытия. Мальчика разбудили аж в 10 часов утра, обычно он вставал позже, ведь каникулы же, и теперь он сидел недовольно насупившись, глядя исподлобья на других пассажиров.

Народу в электричке было не так уж много. Рабочий люд давно за станками, час пик мновал, а до вечера ещё далеко. Студенты по утрам привыкли ездить в город на учёбу пригородными автобусами, чтобы подольше поспать. Электрички сновали строго по расписанию, первая была в самую рань, а следующая только в обеденное время.

Вечером студенты экономили деньги, да и всегда есть риск застрять в пробке. А дневной электричкой пользуются преимущественно дачники и обычные пассажиры, которым вдруг приспичило ехать по своим делам..

Вот например, как этой пожилой паре, мужу с женой. Они по всей видимости тоже на дачу, как и Пашка с бабкой, поскольку оба держали в руках садовый инвентарь и пустые корзины. Поодаль сидели влюблённые и застенчиво держались за руки, а через два пролёта парень в очках и наушниках, помахивающий головой в такт музыке и беспрерывно жующий жвачку.

Пашки считал большой несправедливостью, что его заставляют на каникулах бывать на даче под предлогом того, что там хорошо. Хорошо ему было дома у компьютера, где его ждали друзья по онлайн играм.

Пашка снова вздохнул, но молчал, зная суровый нрав бабы Любы. Родители его были лишены родительских прав из-за беспробудного пьянства, только бабка заботилась о нём, одна в целом мире. Баба Люба ругала своего пьяницу сына и жалела внука. Она купила ему компутер и телефон, чтобы он был не хуже других и чтобы дети не дразнили его в школе нищебродом.

Пашке скоро надоело дуться, он с любопытством оглянулся на музыкантов, что зашли к ним в вагон. Парень играл на гитаре, а девушка пела. Голосок у неё был сильный и звонкий и она старательно выводила песню Дианы Арбениной "Ты дарила мне розы".

После она затянула украинскую песню и люди заслушались, даже баба Люба потянулась просветлённым лицом навстречу песне:

Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная.

Видно, хоч голки збирай.

Вийди, коханая, працею зморена, хоч на хвилиночку в гай.

После они прошлись с шапкой по вагону и люди одобрительно кивали головой и кидали им разную мелочь. Баба Люба, минутой ранее слушавшая красивую песню, прижимисто не кинула им ни рубля, плюясь, что молодые не хотят работать, а побираются, наскрёбывая себе на бутылку.

Пашке очень хотелось кинуть им мелочь, но денег у него не было, точнее деньги были дома в копилке. Баба Люба регулярно давала ему мелочёвку и Пашка копил себе на крутой айфон, складывая ещё и те деньги, что давались ему на школьные обеды.

Мальчик не ел и терпеливо ждал, когда закончатся уроки и он вернётся домой, чтобы пообедать, ведь айфон куда важнее желудка. - Судя по всему через десяток лет мне как раз на него хватит, - снова насупившись, подумал Пашка.

На следующей станции в вагон вошёл опрятный мужичок средних лет. Он принялся ходить по вагону, заглядывая даже под лавки и тщательно собирая мусор и мелкие клочки бумаги. Контролёры шли через вагоны в самый конец, чтобы уже оттуда начать рейд по поимке зайцев и по продаже билетов. Они прошли мимо мужичка и поздоровались с ним, видимо давно его знали.

Мужичка звали Ильёй, он был местным юродивым. Когда-то Илья был обычным человеком, имел семью и детей, хорошую работу, но потом вдруг, ни с того, ни с сего, его переклинило и он ушёл с работы и из дома.

Вернее из дома его попросили, потому что сумасшедший муж был жене без надобности. С тех самых пор Илья жил с матерью, женщина регулярно его обстирывала и кормила, жалея больного сына.

Государство назначило ему пенсию, мать получала деньги вместо сына, боясь, что он не сумеет ими распорядиться. Илья каждый день садился в электричку и ехал в город, чтобы потом вернуться обратно вечерним поездом или автобусом.

В электричке он никогда не проходил мимо любой соринки. Прибравшись, Илья подходил к каждому пассажиру и просил 10 копеек. Не рубль и не десять рублей, а именно 10 копеек. Люди не жалели, давали больше.

Бабка Люба тоже подала целых 5 рублей, к удивлению внука. Она, поймав его взгляд на себе, пояснила: - Он божий человек, ему грех не подать. Илья всем кланялся и благодарил, по пути собирая мусор.

Потом он внезапно остановился посреди вагона и начал декламировать стихи, да не простые детские, а настоящие, серьёзные, заставляющие думать и сопереживать. Пашка был ещё мал, да и не слишком любил учиться, ему невдомёк было, кто автор этих произведений.

Открыв рот, мальчик слушал и думал, что Илья читает свои стихи и, возможно, он был прав. Божий человек с упоением декламировал божественные строки, а бабка Люба крестилась и плакала.

Ведь ещё неизвестно, кто был счастливее: её пьяница сын, что по доброй воле потерял остатки разума, пропив последние мозги, или Илья, не по своей воле выбравший забвение, скорее забвение выбрало его.

При этом он тянулся к прекрасному, не брал в рот спиртного, целыми большими отрывками читал поэмы Пушкина или Блока и нёс в этот суматошный мир, неуклонно катившийся в тартарары, красоту и благородство. Пашка с бабой Любой протиснулись к выходу, объявили их станцию. Пашка шёл и оглядывался на божьего человека, суетливо нагибающегося в поисках мусора.

Даже в своей болезни он словно отрабатывал каждые 10 копеек, что брал у людей. На даче молчаливый Пашка принялся за работу, жалея бабу Любу. Запыхавшись, она таскала вёдра с картошкой и приговаривала, какой у неё замечательный помощник растёт.

Гордый от похвалы, Пашка копал, а в голове его звучали волшебный голос девушки из электрички и божественные строки, что читал божий человек...