Катя увидела его поздним вечером. Он стоял напротив окна, весь поглощённый вечерними осенними сумерками, смотрел на неё. Катя сглотнула ледяной ком, подступивший к горлу, и закрыла занавески. Сквозь тонкую ткань она видела, как он всё ещё стоит. Руки в карманах, ноги на ширине плеч, широких плеч. Одет в чёрное, лицо скрывает густая темнота.
Катя закрыла книгу. Она почему-то смутилась. Словно задолжала что-то этому сумасшедшему (безусловно) господину, и теперь тот преследует её. Настенные часы мерно тикали, на кухне урчал холодильник. Катя отошла от окна и села на диван, поджав озябшие ноги. - Странно, чего это вы зябнете, - шептала она. - Я же в тёплых носках. А носки связала бабушка. Я ещё говорила тогда, что серый - уродливый цвет, но теперь они мне ужасно нравятся...
Родители придут только через час, и Катя начала припоминать, закрыла ли дверь на три замка, как всегда наказывал папа. Смахнув белую прядь со лба, она тихо, на цыпочках, прошла в коридор и убедилась, что заветы отца выполнены.
- Сейчас я вернусь в комнату, посмотрю в окно, а его уже не будет. Так всегда бывает, правда?
Светлая комната встретила её каким-то новым ощущением, словно всё тут стало по-другому. Хотя, мягкая кровать с ворсистым белым одеялом стояла на прежнем месте, шкаф-купе закрыт, на ковре так же лежала книга.
- Я же оставляла её на диване, - прошептала Катя.
Она упорно не смотрела в окно. Она считала, что, если не обращать на него внимания, он обязательно испариться. Это улыбающийся незнакомец.
- И почему ты решила, что он улыбается? Темно же...
Катя подошла к столику и взяла телефон с розовыми заячьими ушками.
- Так, на всякий случай.
Она положила его в карман коротких шорт и снова села на диван. Тикали часы, время словно остановилось. Наконец, Катя снова посмотрела в окно. Он стоял там же. Только будто бы ближе. Огромный, под два метра, широкие плечи. Стоит, как статуя, всё в той же позе, смотрит на неё.
- Так... кто бы это мог быть? Коля... - шептала Катя, не смотря в окно. - Нет, Коля - хиляк, мямля. Ему я должна, конечно, обещала сходить в кино, но он любит ужасные фильмы. Просто идиот, честное слово. Вечно думает, рта боится открыть...
Тик-так, тик-так...
- Рома... нет. Тот ещё хуже. Отшила его на раз, даже не попытался за меня уцепиться... Книжки он читает... Умник, что ли?
Катя улыбнулась. Розовые влажные губы дёрнулись, но вернулись на прежнее место, когда девушка вспомнила, что за окном кто-то пристально наблюдает за ней.
- Не Рома, хоть по росту и подходит... Стоп! И почему я думаю, что это должен быть тот, кого я отшила? Может, тайный поклонник? Нет... Или...
Катя посмотрела в окно и открыла рот. Глаза, и без того большие, широко раскрылись.
Теперь незнакомец стоял не один. Он держал за руку девушку. Девушка тоже смотрела в окно. И её лицо нельзя было разглядеть - только густые распущенные волосы, ладная фигура...
- У меня лучше, - Катя провела руками по тонкой талии. - В сто раз, правда? Стоит позвонить Андрею и узнать, встречал ли он фигурку, лучше моей... Нет, я ему изменила, он злится на меня...
Ти-так, тик-так. Родители должны прийти через полчаса. Вечно занятая мать и бизнесмен-отец. Им никогда нет дела до Кати, ну и пусть!
- Это потому, что у меня нет дела до них! - шептала Катя, смотря на часы. - Но, что же они не уходят...
Она снова посмотрела в окно. Они стояли совсем близко, на расстоянии вытянутой руки до стекла. Только лица всё равно были размытыми. Они смотрели на неё. Катя вздрогнула, взяла книгу и выбежала в коридор.
- Пятьдесят оттенков серого... - прочитала Катя на обложке. - Ерунда такая... полная ерунда. Надо будет обратно Лариске отдать, пусть сама эту чушь читает... Хотя, начиналось всё довольно неплохо, но такого не бывает. Какая-то уродина залезла в постель к богачу... Разве уродины могут залезть в постель к богачу?