Broken/сломанные

Глава седьмая. 22 января 2000 года, суббота

Отражения огней города скользили по лобовому окну нашей машины. Лиззи, как обычно, была за рулём.

  Субботний вечер - самое лучшее время для комедийного шоу по телику, бутылочки Гиннеса и какой-нибудь вредной пищи вроде пиццы или бурито. Но как можно отказать дочери в её день рождения? Именно поэтому я постарался максимально расслабиться и не высказал никаких претензий по поводу нашей многочасовой поездки в соседний сити по какому-то "очень интересному делу".

  Лиззи напряженно держала в руках руль, её брови были нахмурены. Она то и дело сверялась с дорожной картой, бурчала под нос проклятие в адрес других водителей и иногда с опасением поглядывала на меня - будто боялась, что я могу неожиданно выпрыгнуть из машины на ходу.

  Я же успел немного подремать, спокойно попивал горячий чай из термоса и с удовольствием слушал джаз-волну по радио.

  Последнее время мы с Лиззи виделись всё реже и реже, по её словам учёба в магистратуре не оставляет ей практически никакого свободного времени. Мне пришлось освоить электронную почту и приобрести мобильный телефон - так я всегда мог быть на связи, если вдруг она выделяла свободную минутку для своего престарелого отца.

  При каждой редкой встрече Лиззи настаивала, что мне необходимо найти женщину, но с тех пор, как полтора года назад я расстался со своей последней пассией, я решил на время (на очень долгое время) покончить со свиданиями. К тому же, в последние месяцы меня снова стали мучить боли в позвоночнике, о которых я, разумеется, не мог сообщить Лиззи.

  Мне хотелось бы больше общаться с ней, чаще видеться - и хотя моя малышка всегда была довольно нелюдимой и закрытой, мне начинало казаться, что она попросту избегает меня. Вспоминая последние её годы перед поступлением в колледж - как Элизабет настойчиво пыталась закончить школу раньше, перепрыгнув один класс, как не хотела слышать ничего об учебе в Лос-Анджелесе, как старалась проводить все каникулы в волонтерских лагерях, я пытался отыскать причину её отчужденности в себе. Иногда я спрашивал сам себя, любит ли она меня, как своего отца, или просто считает обязанной мне за то, что я её вырастил?

  Иногда вопрос звучал страшнее - считает ли она меня виновным в смерти Джули? Жалеет ли она, что Джули погибла, а я "отделался" травмой позвоночника?

  Я украдкой посмотрел на Лиззи поверх чашки из термоса. В призрачном свете фонарей её лицо было совсем белым, но ничто не могло сделать её милое личико менее ангельским. Даже если этот маленький интроверт не может ответить мне той безграничной любовью, которую я к ней испытываю - я могу с этим жить, я живу с этим многие годы. Всё что мне остаётся - радоваться редким моментам, когда она, соскучившись, приезжает ко мне в гости или отправляет длинные задушевные письма.

  - Что? - Лиззи повернулась ко мне, её брови вопросительно поползли вверх.

  - Ничего, милая. Хотел сказать, что ты хорошеешь с каждым годом.

  "И с каждым годом всё меньше походишь на Джули", - пронеслось у меня в голове.

  - Ты так говоришь только потому что ты мой отец, - улыбнулась Джули, вернув взгляд на дорогу.

  - Ну и что? Это правда, тем не менее. Когда ты меня познакомишь с каким-нибудь своим кавалером, чтобы я мог припугнуть его своей битой?

  Лиззи фыркнула.

  - Когда ты меня познакомишь с какой-нибудь своей подружкой! И вообще, у тебя нет биты!

  - Ты так давно не была у меня в гостях, может быть, я стал фанатом бейсбола.

  - Пап, не смеши! Я думаю, после той катастрофической игры сто лет назад, когда вашу с Альбертом Питерсеном команду порвали, как... - Лиззи вдруг резко замолкла и вцепилась в руль обеими руками - ещё напряженнее, чем прежде.

  - Всё в порядке, милая. Мы всё ещё можем говорить о Питерсенах, - я потрепал Лиззи по плечу. - Если не говорить о тех, кто умер, то они уходят в забытье.

  - Мы никогда не говорим о маме, - через мгновение тихо проговорила Лиззи, - но она никогда не уйдёт в забытье.

  Я замолчал. Мимо нас проносились ряды тёмных домов с чёрными впадинами окон, в редких из них между занавесками виднелась полоска света.