Брожение умов или чудо крещенской воды.

Брожение умов или чудо крещенской воды.

Вечер. Строчу на компе и не сразу улавливаю что-то нетипичное. Какие-то вибрации своеобразные. Какие-то утробные басы, а потом какие-то высокие пиццикато. И я навостряюсь, хотя мне и жалко терять мысль и творческое вдохновение.

Пытаюсь одной половиной головного мозга печатать, а другой определить, что же там происходит за спиной. А за спиной пиццикато уже сменилось каким-то малоорганизованным грюканьем, потом какой-то как бы рывок произошёл в партитуре - и тут бурное и короткое крещендо ка-а-ак брякнет-чем-то весомым! И тут я уже плюю на вдохновение, понимая, что покоя не будет, выскакиваю в кухню и вижу растекающуюся лужу и разбегающуюся во все стороны кучу зверей. Разных размеров.

Прежде всего хватаю швабру и давай промокать лужу. Швабра, к счастью, сухая, а лужа, к счастью, небольшая, всего-навсего опрокинут стакан с крещенской водой. Ну, это к хорошему, значит, окропить надо было. В процессе уборки восстанавливаю путём аналитического исследования последовательность событий. Получаю следующую картину.

Собаке дали кость. На десерт. Собака прикидывает, что для такого счастья обычное лежбище под дверью как-то не соответствует торжественности момента и начинает обходить дом в поисках более достойного места для наслаждения гостинцем. И находит это достойное место непосредственно в зале на ковре. Как раз хозяйка в поле зрения обнаруживается, что очень кстати. И не так одиноко, и можно совместить гастрономические радости со служением хозяйке, которая самоотверженно работает и нуждается в усиленной охране и защите.

И тут появляется кошка. Кошке кость не дали, поэтому она без обид своими силами поймала мышь и тоже ищет приличествующее место, чтобы получить удовольствие.

Кошка и собака видят друга и замирают - собака с костью в зубах, а кошка с мышью. И думают примерно одинаковое: "Сейчас эта голодная и злобная тварь бросится на мою выстраданную добычу и отнимет в свою пользу. Сдаваться нельзя."

И обе начинают пассы демонстрации независимости. Собака защищает кость и хозяйку, которая эту кость ей предоставила. А кошка защищает свой дом, который она тут во всех уголочках переметила и всем зарекла не сметь.

Собака думает: «Это непонятное животное схватило другое непонятное животное, не обращая внимания, на то, что оно хочет жить. Что стоит ей схватить и мою кость, которая сама по себе не может защититься и является лёгкой добычей? Хоть она и ростом с кошку? Не отдам!» И всё это раздумие собака выражает акустически во всех подробностях оттенков чувств.

А кошка думает: «Эта большая и недружелюбная кошка заняла в моём доме самое лучшее место без разрешения, согласия, досмотра и прочих политесов. Я никого не приглашала на ужин и хотела бы побыть в относительном одиночестве, с меня вполне хватит хозяйки, которая услышав писк, кидается отнимать у меня мою кровную добычу, хотя у самой есть целый пакет пельменей. Мне со всех сторон угрожают в собственном доме, и даже не дадут предаться зову природы. И на черта мне такая хозяйка, которая даже не собирается быть настоящей кошкой, и на чёрта мне эта странная кошка, которая пахнет, топает и вообще неграциозная!» И она тоже высказывает это без церемоний и сквозь зубы, но достаточно однозначно.

А мышь думает: «Хоть быстрей бы эта хозяйка услышала злобные рыки и кинулась меня спасать, и какая я дура, что не слушалась маму и пошла в опасное путешествие в мусорное ведро пожевать целлофан из-под фарша!»

Ну, что хозяйка думает, я уже написала: «Чёрт побери, что ж такое там стряслось, и опять мне работать не получится, и сколько можно так жить, что только, блин, в два часа ночи наступает вожделенный покой!"

А кошка с собакой уже нагляделись друг на друга гипнотическими взглядами и просто в открытую уже говорят: «Слушай, пошла вон отсюда со своим барахлом, ты мне надоела, тварь такая!»

И тут мышь понимает, что её час настал - и делает попытку к бегству, рванувшись на свободу.

Кошка думает: «Ага! Не убежишь!»

И кидается за мышью, которая с перепугу бросается в сторону собаки, так как именно там выход. А собака понимает, что оба зверя устраивают облаву на её кость и бросается навстречу вместе с костью в зубах. И в дверях на какое-то время образуется куча мала, из которой с наименьшими потерями ускользает мышь. За мышью по пятам летит кошка, а за кошкой собака, с рычанием и кровной обидой. И сшибает веник, который падает и перекрывает мышиные пути. Вследствие чего кошка настигает мышь, цапает её и ищет укрытия - где?

Правильно все догадались - на высоте!

А высоту номер один в кухне представляет скатанный ковёр, принесённый в обед с улицы, где его в четыре руки чистили снегом, он стоит и тихо сушится. И тут по нему до самого потолка остервенело взлетает кошка с мышью в зубах, а за кошкой кидается собака, которая попутно решает вопрос: залаять ей, потеряв драгоценную кость, или всё-таки держать её покрепче и ограничиться злобным рычанием.

Ковёр от такой атаки мгновенно решает, что он высох и складывается в компактную гармошку. Кошка теряет опору и понимает, что лучше всего ей прыгать на стол, сохраняя достоинство в элегантном пируэте. И она элегантно парит и элегантно падает вместе с верхней частью ковра, мышью и нерушимым самомнением.

Всё это вместе взятое обваливается на стол, а потом на пол, увлекая за собой кружку святой воды, розетку для варенья и две чайные ложечки.

И тут мышь делает последнюю попытку спасти свою молодую жизнь, и она правильно выбирает момент, потому что крещенская вода частично лишает кошку решительности, настраивая её на дружественный контекст.

В общем, всё падает и грохочет - и тут в кухне появляюсь я. В самый эпицентр событий. Сценарий теряет стройность, зато приобретает панический акцент – ну, как всегда в присутствии людей и особенно женского пола.

Мышь летит из лужи вправо - домой к маме, собака летит ко мне, показывая, как она меня защищала всё это время, а кошка летит к собаке и даёт ей две увесистые оплеухи: одну за свою загубленную охоту, а другую - за свой загубленный вечер. И её можно понять. Потому что она одна единственная осталась при своих интересах. Мышь спасла себе жизнь, обрела свободу и маму. Собака получила ласку от хозяйки и сохранила свою отвратительную кость. А у кошки ничего не осталось. И хотя она частично удовлетворилась двумя затрещинами, всё-таки судьба её незаслуженно обидела.