Будь моим палачом

Глава 7

***

            Со дня расправы с Фостером жизнь Юлианы круто изменилась. Перемены она почувствовала уже на следующий день. Молва быстро разнесла по свету произошедшую в кабмине трагедию, заставив людей пересмотреть свое снисходительное отношение к юной инкаторше. Многие были возмущены ее жестокостью, особенно родня покойного Фостера, однако свое недовольство высказывали только друзьям, и только шепотом.

            Через неделю после случившегося герцогиню Делайн отправили навести порядок в небольшом городке на севере страны, мэр которого возомнил, что король ему не указ, и собрал армию народного ополчения.

            За два дня мятеж был полностью подавлен, а зачинщики казнены в соответствии с законом. Выбрав новых руководителей из числа уважаемых горожан, Юлиана вернулась в столицу.

            Несмотря на то, что дело было, в общем-то, рядовое, и исход его тоже был стандартным, средства массовой информации подняли вокруг него крупную шумиху. В своих бесконечных репортажах и экстренных выпусках пресса выставляла герцогиню беспощадным, жадным до крови монстром.

            Теперь каждый житель королевства знал, как обезумевший от пыток террорист дал ей прозвище "Леди Боль". СМИ в красках описывала страдания этого несчастного, умалчивая о том факте, что он заминировал один из столичных небоскребов, и от того, смогут ли ему развязать язык, зависела жизнь нескольких тысяч человек.

            Юлиану нападки прессы сильно ранили, но она старалась не обращать на них внимая. Инкаторов всегда ненавидят, нужно к этому привыкать. Но привыкать было больно, смотреть в дышавшие враждой глаза талинальдийцев — тяжело и неприятно, поэтому она проводила все свободные часы в компании принца. Благо, идти к нему в гости было недалеко — ее и его покои разделял всего этаж. После смерти отца девушка оставила унаследованный особняк мачехе, а сама, по приглашению Оберона, перебралась во дворец.

Ненадолго, лишь до покупки собственного дома.

            Тони радовался ее переезду, как ребенок, и вел себя, как влюбленный в хозяйку щенок: всюду ходил за ней, приносил вкусности, развлекал, только что об ноги не терся. И то только потому, что боялся испугать ее своим неуемным обожанием. Однажды он уже совершил подобную ошибку — стал настаивать на развитии их отношений. Конфликт грозил перерасти в разрыв, но, к счастью, принц вовремя опомнился, и Юлиана простила его. С тех пор он наслаждался одним ее присутствием, не рассчитывая ни на что другое.

            Почти каждый вечер они коротали в "зеленой" гостиной. Раньше она была игровой комнатой принца, которую талантливый дизайнер умудрился превратить в уютный лесной уголок. Стены комнаты изображали пронизанную солнечными лучами опушку. Стволы деревьев местами были нарисованы, местами превращались в настоящие — ну, почти настоящие, — березы, клены и сосны.  В одном из углов комнаты рос толстый дуб. На одной из его мощных веток до сих пор висели качели. Их давно уже следовало бы снять, но Тони нравились связанные с ними воспоминания. Да, на этих качелях уже не покатаешься — ветка сломается, зато можно посидеть на ярко-желтом диване или на пуфиках в виде пеньков.

            Юлиана предпочитала диван. Листая каталог выставленной на продажу недвижимости, она краем уха слушала пролистывавшего новостные сайты принца. Он сидел рядом и время от времени подносил к ее глазам планшет с очередным возмутительным заголовком.

            — Нет, ты посмотри, что они пишут! — негодовал он. — "Все люди, хорошо знавшие герцогиню Делайн, вскоре оказывались в тюрьме, становились наркоманами, калеками, либо погибали. Случайность это или закономерность? Не нам судить, мы лишь освещаем факты. А они говорят следующее: близкая подруга герцогини была зверски убита при весьма странных обстоятельствах..."

            Глянцевое фото белоснежной виллы на берегу океана вдруг выцвело, подернулось рябью. Вместо него перед глазами девушки появился диван, на котором трое отморозков насиловали ее подругу. Красный кружок с ценником виллы расплылся и потек по светлой обивке кровавыми ручейками. Сердце привычно сжалось от давней, все время саднящей сердце боли.

            Виктория... Ее любимая университетская  подруга, за которую она бы без раздумья отдала свою жизнь, мертва. Мертва только потому, что имела неосторожность подружиться с нею и не понравиться Карминскому...

            Юлиана и не пыталась отогнать от себя страшное, изматывающее даже спустя два года воспоминание: Тори кричит и корчится от боли, а она, связанная, наблюдает за ее медленным умиранием. Сколько это длилось? По ощущениям — вечность, по полицейским протоколам — чуть больше двух часов. А когда ее подруга испустила последний вздох, Карминский заставил ее насильников перестрелять друг друга. Последнего убил сам.

            Четыре человека умерли лишь для того, чтобы она усвоила два жестоких жизненных урока. Первый: "Привязанности делают человека слабым". Второй: "Или ты, или тебя." Надо отдать Карминскому должное — он был непревзойденным учителем: показывал, а не рассказывал, и каждый его урок был поистине незабываем.