Будни чокнутой семейки

Глава первая

" - Лиэсса, что ты со мной творишь? - вздохнул Вест и бережно обнял хрупкие плечи колдуньи. Девушка подняла голову и утонула в бездонных фиалковых глазах Повелителя эльфов. Сил, чтобы сопротивляться этому вечному как сама Вселенная зову, не осталось. Вест наклонился и обжег поцелуем ее полураскрытые губы. Колени у Лиэссы подкосились, она пошатнулась, и эльф подхватил ее на руки.
- Нет! - Лиэсса уперлась в грудь эльфа кулачками. - Поставь меня! Если я сейчас поддамся твоему очарованию, мне никогда не удастся пробудить в себе огненную птицу! И я не смогу раскрыть крылья магии, чтобы помочь своей стране справиться с Гадэносом! Отойди от меня, Вестониэль!"

Бамс! - тяжелая книга стукнула Капитолину по носу и взмахнув раскрытыми страницами, свалилась на пол. Щурясь под прицельным светом ночника, Капа попыталась дотянуться до лежащего на подоконнике мобильника. Хотя, какая разница, два часа ночи сейчас или три? Немилосердно тянуло в сон, но еще больше хотелось узнать, что герои наконец-то перешли от жарких взглядов и редких мимолетных поцелуев к активным действиям. Может, хоть одну главу прочитать, ну, хоть пару страничек? Капа вздохнула и закрыла глаза. Утром опять придется изображать из себя помесь пионерского горна с гудком парохода, поднимая мелких на подвиг. Так. Что она забыла? Мысли свернули с книжного сюжета на привычные утренние хлопоты. Аськину блузку не погладила с вечера. Придется встать на десять минут раньше. Главное, Родьке халат для уроков труда найти… Про сменку напомнить... Кеды. Какие кеды? Капа поняла, что засыпает и, пошарив по стене, дернула шнурок с пластиковой пуговкой на конце. Со щелчком комната исчезла, остался только старый продавленный диван и ночные привычные звуки.

Темнота в квартире привычно сопела, храпела и дышала, в углу за шкафом тихо копошилась мышь. Кошку найти бы и сунуть на рабочее место, но ведь сбежит через пять минут, лентяйка, завалится спать на голове у кого-нибудь из детей. Капа повернулась на бок, закапываясь поглубже в одеяло. Нужно бы книгу поднять, вдруг страницы помялись, но шевелиться совсем не хотелось. Во дворе мягко заурчал мотор, кто-то из припозднившихся соседей спешил домой. По темному потолку поползла узорчатая полоска света и подмигнув на прощанье, исчезла. Мысли начали путаться, мягкая легкая тьма наполнила Капу до краев, тело ее стало невесомым, и она уже начала уплывать в страну снов, но тут все завертелось вокруг стремительной каруселью, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, а сердце пустилось вскачь испуганным жеребенком. Капу вдавило в диван, она поняла, что стремительно проваливается сквозь постель и попыталась заорать.

Выдавив из себя полузадушенный писк, Капа свалилась с дивана и рывком села. Комната раскачивалась, предметы двоились и плыли в темноте туманными силуэтами. Очень хотелось позвать на помощь, и Капе пришлось надавать себе мысленных пощечин, чтобы не разбудить детей и всю округу. Это сон, просто сон и совсем не нужно вспоминать симптомы инфаркта или инсульта из статьи в бесплатной газетенке про здоровье. Капа прижала вспотевшие ладошки к глазам и попыталась дышать спокойно и размеренно. Все хорошо. Просто ты, мать, заработалась. Отдыхать нужно и спать по ночам, а не дурацкие книжки про эльфов читать. Мелькнула мысль про обследование, но Капа, как обычно, отогнала ее в безвременное "потом" и прислушавшись к себе, почувствовала, что сердце больше не стучит в висках и дышать стало намного легче. Поморгав, она встряхнула пару раз головой, чтобы удостовериться, что головокружение прошло и с ужасом поняла, что это не ее комната.

Нет в ней знакомых до последней царапины книжных полок и старого дивана с простеганной ромбами спинкой, а полночная темнота за пару минут успела смениться предрассветными серыми сумерками. Капа огляделась. Заставленная темными громоздкими шкафами маленькая комната. Вроде бы ничего страшного. В углу тикают ходики, парусом надувается светлая штора на открытой стеклянной двери. За ней видна плотная зелень ветвей на фоне серого предутреннего неба. И все ужасающе настоящее, осязаемое и абсолютно чужое. Даже запах какой-то непривычный. Пахнет сыростью и сеном, что ли. От открытой двери тянет свежестью и босые Капины ноги уже успели озябнуть на холодном полу. Капа поджала ступни и попыталась прикрыть колени растянутой футболкой, которую она обычно носила вместо ночнушки. А потом поздравила себя с самым немыслимым, что могло с ней случиться - с "попаданством". Потому что на обычный сон это никак не было похоже.

От идиотизма ситуации Капу пробило на смех, и она уже хотела побиться головой об стенку, чтобы прийти в себя и прекратить истерику, как вдруг одеяла на кровати зашевелились, из них, кряхтя и зевая, вылез толстый лысый мужик. И уставился на Капу круглыми от удивления глазами.

Капа заорала во всю силу никогда не знавших никотина легких. Ни ее детей, ни соседей, по всей вероятности, вокруг не было и поэтому стесняться с выражением чувств она не стала. Толстяк тут же к ней присоединился. С выпученными глазами и распахнутым ртом он был очень похож на вытащенного из воды карпа. Больно ударившись затылком об стенку, Капа поняла, что все время, пока они с мужиком так замечательно орали дуэтом, она отползала от постели. Тихонько, впритирку к стеночке, стараясь не поворачиваться к кровати спиной она поползла к двери. Толстяк зашевелился и протянул руку к плетеному столику возле кровати. Взвизгнув, Капа ринулась в открытую дверь. Проверять, что лежит на столике, очки, валидол или пистолет, у нее не было никакого желания.

Небо было покрыто нежными перистыми облачками, расцвеченными в самые красивые цвета, от жемчужно-серого до светло-розового с оранжеватым отливом на востоке. В другое время Капа обязательно полюбовалась бы этим чудом, но сейчас ей не было никакого дела до красот природы. Спрятавшись за кустами на околице на манер партизана, высматривающего, есть ли в селе фрицы, она изучала просыпающуюся деревню. На первый взгляд, деревня была самая обычная. Совсем как какое-нибудь село под Николаевом или Краснодаром. Белые домики под шиферными крышами. Перед ними палисадники с какими-то цветами и заборчики с калитками. Пыльная, посыпанная гравием дорога уходила в поля. Что именно селяне там выращивали видно не было, а выходить на открытое место Капа боялась. Деревня просыпалась после короткой летней ночи, голосили петухи, где-то замычала корова.



Отредактировано: 22.01.2017