Будни ребёнка "индиго"

Глава 40

Глава 40-я:

Перебирать свои взгляды на вещи, перебирать взгляды на мир… В моих снах люди поневоле превращаются в связки мокрых книг. Части дней наполняются поистине физиогномической путаницей. Переключатель настроения замкнулся, запнулся и застопорился: как бы это помягче? — об утверждения одноклассников, будто с небольшой помощью Янни я стала "не девочкой". Мраки! Говорили мне родители: никого из школы в дом не приглашать. Во избежание нелепых сплетен. Зря, хотя бы раз, не послушалась "предков" и сплетен не избежала. Зато, как я прослышала: теперь у меня репутация.

Поэтому со мною в классе все общаются, как никогда до этого, даже облитые (но не догадывающиеся, что мной собственноручно) Беш и Адрева. Во дворе со мной разговорилась Эйприл Еросема, и вдобавок поздоровались полузабытые "козы", а позднее заинтересованно подошла соседка Робес. Может, потому что я, типа, пала, как она? Наверное, меня считали слишком правильной, а тут бац: сплетня получилась, а правды не доказать. И не собираюсь перед всеми распинаться. Можно подумать, мне они нужны! Терять когда-нибудь девственность, вообще, естественно. Ну, пускай предполагают на здоровье, что оно произошло со мной сейчас! Какая разница? Себя я лучше знаю, в голову бы не пришло начать всё со слюнтяем Янни.

Однако вышла ведь незадача! Неужели всё из-за того, что я на самом деле подумывала о предстоящих когда-нибудь поцелуях, объятиях и за ними последующем действе? И получила на свою выкрашенную золотистым отваром головушку не очень приятные за спиной разговорчики. Но поступаю в некоторой степени мудро, не споря, не протестуя, а думаю свою думу и чего-то жду. Можно было, в принципе, пробовать решить вопрос агрессией. Где-то в моём столе лежит наточенный на Адреву и ей подобных — нож: складной такой, с металлической ручкой. Давным-давно стащила у папули из его инструментального ящика. И ещё есть пучок отточенных палочек. Maman обычно, насадив на них колечки красного лука, тушит мясо в глиняных горшочках. Острых штучек много осталось в кухонном буфете, а мне… ну, вдруг пригодятся! Я же не Малия, трусить и орать не буду, сходу ткну в глаз! Правда, чего этим добьёшься? Административного воздействия, как минимум. Про максимум и думать нечего.

Я же буду пытаться разрешать ситуации юморным способом! Чтоб не оставалось послевкусия обиды и банального недовольства на девок, озабоченных размерами собственных задниц, и безмозглых пацанов, мечтающих, чтобы у них поскорее вырос "большой-пребольшой"! Видимо, они подзуживали Янни, а он, дурак, в угоду им соврал. Бесстыдник! Тогда за ним следили Сана с Адревой, а заходили ко мне Лена с Тэм. Так как я сама к ним не вышла, а двери открыла бабуля, они все вместе распустили слух, что я с Янни преспокойно трахаюсь, а щепетильная бабка меня прикрывает!

Теперь это называется "трахаться"! В повествовании неведомого автора из позаимствованного у Натали журнальчика я наткнулась на ёмкое словечко, сперва показавшееся мне невероятно странным в данном смысле. Ведь Брэб не так давно орал на всю квартиру: "Я трахнул сам себя по пальцу молотком!" А в рассказе "Облачко сирени" речь шла о девчонке, с удовольствием коллекционировавшей незадачливых мужиков с помощью самого что ни на есть непрерывного траханья и неожиданно напоровшейся на романтического кавалера, предложившего ей в дополнение любовь. Но для того, чтобы далее продолжать свои "спортивные" игры, она от любви отказалась. Ради очередного траха покрупней.

Тоже мне "облачко сиреневое"! Горе луковое! Прямо как мои хреновы одноклассницы, сугубо помышляющие о конкретном: чтобы их хватали-лапали, раздевали и называли путанами. Потому что они думают, что это клёвый комплимент! Они готовы это принимать, вовсю готовы расставлять ножонки в протёртых и лезущих нитью колготках. Не понимая совершенно, чем на самом деле могут обернуться подобные шалости. Ну и зла же я на них была! Доиграются у меня в следующий раз, чёрт бы их побрал! Кулаков не пожалею. Пусть только закончится краткая неделька весенних каникул.

А пока для меня актуальны безразличие и объективность, и, надеюсь, последний в этом сезоне весенний снег. Ведь завтра первое апреля, дурацким отчего-то назван день! И потому весна где-то действительно дурацки задержалась, а собравшаяся было уходить, зима тут же обернулась, мстительно выдохнув множество падающего снега. Будто сияющим жасмином в сахаре, теперь он валится на волосы и руки, на местами зазеленевшую траву и не тает там, оставаясь волокнисто-рыхлой ватой, хлопьями кратких сомнений. И в это тихое-тихое время весеннего снега я медленно тащусь в библиотечку через замусоренные дворы, обставленные старыми семейными общагами. (Если мне на пути попадётся ещё один потерянный рваный сапог, я вскоре точно обзову этот квартал — итальянским.) Всего лишь, хочу потолкаться в освещённой жёлтыми лампами тесноте меж доверху упакованных стеллажей. Ведь сейчас мне всё не то, а "Звёздные короли" я уже помню наизусть! Да и чтение — замена нелепым мечтам о парнях и их последствиях.

…Нашла-таки нужную книгу, порывшись в разделах сама, а, не выспрашивая у непонятливого персонала. Хватило мне смущения и возмущения однажды, когда я попросила у одной из дур… ладно, у тамошней библиотекарши какую-нибудь книгу Рэя Брэдбери. И та мне ответила: "Дрэйбери не-е-ет!!!" Да, "Дрэйбери" у них точно нет, а "451 градус по Фаренгейту" я обнаружила на полке и безо всяких угрызений совести умыкнула, спрятав под свитером. Томиков Брэдбери, как оказалось: несколько есть, потому и от потери одного не убудет.