Будни Рокена

Будни Рокена

Округлые своды подземелий ловили гулкие шаги, эхо подхватывало звуки и разносило все дальше и дальше, сообщая тем, кто мог находиться рядом, о приближении отряда — вначале Рокена это беспокоило, теперь же было практически безразлично. Они отогнали от города несколько стай мелких хищников и тварей посильнее, вроде троллей, вылазка явно прошла не зря, а сейчас они направлялись домой. Факелы дрожали под порывами воздуха. В паре десятков шагов находилась отдушина, выводящая на поверхность — в мир, ставший за последние двадцать лет практически губительным для людей.

Наверное, через полвека найдутся ученые, во всеуслышание возлагающие вину за Катаклизм на магов, а не шепчущиеся по углам, как нынче. Они напишут множество мудреных трудов, а потомки станут изучать их с восторженным придыханием и считать все в них изложенное истиной. Лет через пятьсот ни у кого не возникнет ни малейших сомнений в том, кто именно поставил человечество на грань гибели. Если, конечно, эти далекие потомки вообще появятся на свет. Обвинителей и сейчас находилось в избытке. До Рокена долетали слухи о возникновении по всему городу новых культов и «кружков по интересам». Простым людям было тяжело смириться с беспричинно возникшими трудностями, им непременно хотелось отыскать виновных в своих бедах и наказать их хотя бы всеобщим осуждением и устным проклятием, раз ни на что более действенное у них не хватит сил.

«Магов с каждым годом рождается больше, значит, именно чародеи и затеяли Катаклизм. Они — элитная армия его императорского величества, живут на всем готовом, развлекаются в вылазках, оттачивают мастерство, сражаясь с тварями. Еще у них множество привилегий, но, разумеется, они ненасытны и хотели бы окончательно подмять империю под себя», — так полагал простой народ, работяги, в том числе и ради которых Рокен проливал свою кровь, бродил по тоннелям вокруг подземной части города и потерял за последний месяц четверых друзей.

Полгода назад монархия едва устояла под заговором лолистов. Алчущие власти аристократы подкупили половину министров из совета. Еще чуть, и они пришли бы к могуществу законным путем, отстранили бы императора, значительно урезав в правах его защитников. Лолисты провозглашали принципы всеобщего равенства. Их предводитель прилюдно утверждал, будто голоса последней нищенки, сидящей на паперти, и главного хранителя знаний имперской библиотеки равноценны. Народу подобные заявления нравились. Особенно тем, кто едва-едва окончил обязательные шесть классов начальной школы. Отчего-то такие граждане мнили себя много умнее их правителей, обучавшихся всю жизнь, и имели по каждому вопросу свое абсолютно правильное, с их точки зрения, мнение.

Любил ли Рокен граждан родной империи, нынче усохшей до размеров одного города? Нет. Если бы его спросили, он ответил бы, что следует менять всю систему государственного управления в связи с многочисленными угрозами людскому существованию: вводить военное положение, ограничивать свободы и вольности. Однако его никто не спрашивал, а сам Рокен был слишком занят и со всей ясностью понимал, что его дело — от тварей защищать, а не лезть со своими умными мыслями, иначе он, по сути, ничем не станет отличаться от тех же лолистов. Так и жил.

Метрополии повезло с месторасположением: город стоял в окружении гор — как бы в гигантской воронке, образованной ими. Именно это позволило кругу высших магов в скором времени натянуть защитный купол и замкнуть контур не только на себя, но и на излучение извне. Теперь, даже погибни в один миг все маги до единого, катастрофы не случится. Свихнувшееся солнце, вот уже двадцать лет поливавшее губительным огнем все живое, само питало купол. Город даже продолжал развиваться, теперь не расширяясь, а углубляясь, докапываясь до таких недр, какие раньше и не снились, роя свои ходы и осваивая те, которые возникли в твердой породе сами и существовали издавна. Там-то и подстерегало большинство опасностей нового мира. Пришлось отбить с десяток на удивление хорошо организованных атак разномастной нечисти, чтобы понять: главное — не позволить расплодиться дряни и подобраться поближе к людям. А для этого необходимо патрулировать тоннели.

Неизвестно, что произошло с другими городами и целыми странами. Анклав менталистов денно и нощно шарил по тонким тропам, но устойчивую телепатическую связь пока удалось установить только с подводным царством окунов. Люди воды издавна селились на глубине, потому постигшая планету катастрофа коснулась их в меньшей степени, хотя и у них в последнее время не все шло гладко. Китов-убийц так и привлекали силовые установки, питавшие воздушные купола придонных поселений.

Под губительным излучением солнца некоторые виды, прежде считавшиеся неопасными, росли и крепли. Те же гоблины — скорее высшие животные, а не существа, наделенные зачатком разума, — раньше не встречались выше полуметра и придерживались растительного рациона, а теперь переродились в огромных мощных тварей, сбивавшихся в прайды и охотившихся стаей. На тролля-самца приходилось расходовать по два файерболла, на самку — три или даже четыре. У тварей преимущественно был матриархат, хотя Рокен старался не вдаваться в такие подробности. Впрочем, появились создания и опаснее, и умнее — дракониды, природу которых до сих пор не удавалось понять. То ли новая разумная раса, то ли интеллектуальные животные, то ли бывшие соплеменники, ныне мутировавшие в человекоподобных ящеров. Их намерения относительно людей тоже не были ясны: не ели вроде бы, но зачем-то захватывали в плен. Вернуться от них пока не удавалось никому.

Слуха достиг некий странный звук. Рокен еще не осознал его до конца, но застыл на месте и вскинул руку, подавая знак остановиться и остальным. Всего десять человек: вооруженные до зубов бойцы в почерненных доспехах и маг. Безумно мало против всего остального мира, однако в тоннелях большие отряды и не оправданны. Они ведь пытались раньше ходить двадцатками и пятнадцатками — шли гуськом, отряды растягивались в узких тоннелях, люди теряли бдительность и терпели поражение за поражением. Увеличение числа чародеев до трех тоже не сулило ничего хорошего, ведь именно маг играл роль командира. С тремя предводителями вылазки превращались в форменный бардак тварям на смех. Девять плюс один стало универсальной формулой для дозоров — выстраданной и обильно политой кровью.