Будущий бывший

34

Мы лежали на диване и смотрели на потолок. Наши руки переплелись словно дикие лианы. Мы лежали и держались за руки словно школьники, которые боялись расстаться до следующего утра. Около получаса назад я проснулась, а ты держал меня за руку и смотрел на меня своими кофейными глазами. Долго смотрел. Потом почему-то поднял мою левую ладонь и погладил большим пальцем мою татуировку в виде двух линий красного и черного цветов.

         - Что она значит? – Спросил ты.

         - Ничего не значит. Просто две полоски.

         - Хочу такие же. Можно?

         - Глупость какая. Зачем?

         - Мне нравится. Сделаешь?

         - Прямо сейчас?

         - Да. Пожалуйста. – Смотришь так, словно душу готов продать за пару линий. – Только чуть толще хочу.

         - Надо идти. Мне лень. Я словно кусок желешки.

         - Не пей больше эти таблетки. – Говоришь ты, разворачиваясь ко мне уже всем телом. – У тебя же все есть дома? Ну оборудования и краски.

         - Есть. – Киваю.

         - Давай тут?

         И где-то ты меня уговариваешь, просто потому что от природы обладаешь этим чертовым даром убеждения.

         Нескольким позже, сняв очки, потому что мне так проще работать, я сидела и выводила линии на твоем запястье. Сначала красную, потом черную, раза в три толще, чем мои.

         - Мне нужно уехать. – Говоришь ты.

         - Ога.

         - Послушай, - начинаешь ты, - я буду звонить…

         - Не, я буду занята. У меня трое желающих на тату. Там большие работы.

         - Марин, - ты хватаешь меня за руку так, что я едва успеваю не сделать кривую линию.

         - Руки убери. – Несколько грубо говорю.

         - Я буду звонить. Даже если не хочешь отвечать мне, просто возьми трубку и сразу отключись.

         - Тебе не все ли ровно?

         - Не настолько. – Говоришь ты.

         А потом долго молчишь и смотришь как иголка прыгает в типсе и пробивает кожу, окрашивая ее в черный цвет.

         Мне нравится этот процесс, даже больше, чем оказывать помощь на вызовах. Скорая – это наркотик, от которого сложно отказаться. А создавать на теле рисунки – это необходимость, которая сидит в крови и пытается выбраться наружу.

         Позже мы снова лежим, и я снова немного засыпаю.

         Когда просыпаюсь, тебя уже нет в квартире. На кухне сидит Алла, которая пьет чай и ест блинчики.

         - Привет. А ты откуда? – Спрашиваю я ее, заходя на кухню.

         - Привет. А мене помощь твоя нужна. Я пришла правда без предупреждения. Меня Саша впустил. Только я отказывалась заходить, но уж очень он просил посмотреть за тобой, как ты опять окуклилась в свой плед с лапками кошачьими и спишь. А он кто такой вообще? И чего он тут делает?

         - Алла, подожди. Давно ты тут сидишь?

         - Около часа. – Блинчики стремительно исчезают из тарелки.

         - А чего не позвонила? – Спросила я, наливая себе кофе, разбавляя на половину молоком.

         - Ну, Никита меня замуж зовет. Ну я вроде согласилась. Ну, не вроде, а точно согласилась. Но я не хочу свадьбу. Глупость все это. Я хочу в Париж. Лучше мы туда съездим на эти деньги. Но мои родители и его конечно же хотят.

         - А помощь то моя в чем заключается? – Искренне не поняла я.

         - Сделать видимость, что мы заняты подготовкой всей этой белиберды.

         - Я конечно не против поводить за нос людей, но точно не твою маму. Она мне потом не простит.

         - Ну не настолько. Свадьба будет, но самая такая обычная, чисто расписаться, чай с близкими родственниками попить и уехать на недельку в Париж. – Алла мечтательно повалилась на стол грудью.

         - Год свадеб какой-то нынче у меня.

Нечаянно появилась Алла.