Бунт Галатеи

3. Новая роль

– 10 –

Через пару дней был назначен прием по случаю какой-то громкой премьеры. Согласно условиям контракта, еще полгода Кара должна была появляться на публике исключительно в рекламируемых жемчугах; поэтому макияж, платье и прическу ей тоже подобрали специалисты «Дивинити».

– Ну как? – с гордостью сказала визажист, наконец разрешив Каре повернуться к зеркалу.

Кара ахнула.

Обычно она предпочитала в одежде и макияже более светлые, молодежные тона – кремовые, пастельные оттенки. Сейчас же для нее выбрали платье довольно простого покроя, но из дорогой, льющейся ткани очень темного синего цвета. Ее не слишком длинные пушистые волосы начесали, приподняли и уложили так, что она стала похожа на коронованную особу.

– Это единственное твое украшение, кроме ожерелья, – объяснила ей парикмахерша.

– Боже мой, как же мне в таком образе разговаривать? – пробормотала Кара.

Довольные произведенным эффектом, окружившие ее мастера засмеялись.

– Как принцессе, – сказала визажист. – Ты же у нас принцесса!

Кара подняла подбородок и посмотрела на свое отражение свысока, входя в образ. Но не выдержала и тоже прыснула.

– По-моему, вы все-таки перестарались, ребята, – только и выговорила она.

В работе ожившего рекламного плаката не так уж много интересного. После просмотра фильма гости переместились в банкетный зал. Гости, почти все – «звезды», общались, обсуждали новинки кино, моду и последние слухи, время от времени принимая бокалы от незаметных услужливых официантов. Поздоровавшись со всеми знакомыми и поздравив режиссера-виновника торжества с удачей, Кара стояла в сторонке и старалась, чтобы ее кислое настроение не слишком отражалось на лице. Раскланялась с Лэрри Льюисом – она надеялась, что он придет с дочерью, было бы хоть с кем поболтать, но нет, на этот раз он вывел в свет супругу. Ответила на несколько формально любезных вопросов… на пару комплиментов малознакомых коллег… незаметно сверилась с настенными часами. Еще по крайней мере часа два. Кошмар – что за каторга.

Так ведь ты дойдешь, сказала себе Кара строго. Еще пара лет без нормальных ролей, и пойдешь сниматься, наряженная в одни только жемчуга? Она давно уже оставила надежду познакомиться на таких сборищах с кем-нибудь интересным. Всем им было дело только до самих себя.

– Кара? – вдруг услышала она. – Кара!

Она повернулась.

– Шон?

Шон – это было замечательно. Шон был замечательный. Не слишком любимая голливудская традиция оказалась весьма кстати – Кара от души чмокнула его в щеку.

– Я так рада тебя видеть! – сказала она искренне.

– Я тоже.

Он широко улыбался.

Шон был ее сокурсником из театрального колледжа. Выглядел он как настоящий мачо: черные-черные глаза, иссиня-черные волосы, спускающиеся на шею мягкими завитками, атлетическая, накачанная фигура. Он обожал черную кожу и мотоциклы – и при этом любил Теннесси Уильямса, Юджина О’Нила и Нила Саймона. Кара знала про него главное: в отличие от большинства окружавших ее Творческих Личностей, у Шона не было камня за пазухой. Дома он помогал маме с четырьмя сестренками, которые все время висели на нем гроздьями. В колледже он с большим удовольствием брался за классические отрывки, нежели за современные постановки, где он мог бы блеснуть мускулами. Короче, внешность в Шоне была чем-то второстепенным. Кара надеялась, что найдется режиссер, который это оценит.

В студенческие годы курс Кары ничем не отличался от прочих: веселые гулянки и бурные романы на протяжении всех лет обучения. Кара оставалась как-то в стороне, не участвуя ни в том, ни в другом. Шон же всегда был в центре внимания, но при этом он неизменно относился к Каре с необъяснимым пиететом и трогательной заботой – как к фарфоровой кукле, которую он, с его медвежьей грацией, легко может разбить.

– Какая ты красивая, – сказал Шон с восхищением.

Кара просияла. Она уже знала, чего стоят ядовитые похвалы в этих кругах, но Шон – другое дело.

– Спасибо. – Она схватила его за руку. – Постой немножко со мной, ладно? Ой, а ты с кем пришел? Если с дамой, то, конечно…

– С кавалером, – перебил Шон. – С режиссером. Нет, мы оба нормальные… – он опять широко улыбнулся.

– Я знаю…

– Просто приехали вместе.

– Снимаешься? – с белой завистью спросила Кара.

Шон кивнул.

– А ты?

– Демонстрирую экстерьер.

– В смысле?

– Украшения. Стою тут в бусах, получаю за это деньги.

– Неплохо, – одобрил Шон. – Я бы не отказался…