Burn down to ashes / Догорая дотла

Глава 6

Ноги втаптывают уже знакомый асфальт. Икры и колени гудят от твёрдой поверхности. Послеполуденное солнце медленно катилось за горизонт. Я не любила городские пробежки. Когда бежишь вблизи от дороги, вдыхаешь неимоверное количество выхлопных газов. Я не могла бегать днём рядом с загруженной дорогой, поэтому я копила энергию до вечера, чтобы позже, когда часы едва покажут девять, выплеснуть её наружу до истощения. Изо дня в день я пробегала по пять-семь километров по асфальту в своих «внедорожниках», пока, наконец, не заработала на новые полумарафонки. Я научилась жить рядом с НИМ и не встречаться. Прокрадываясь мимо его квартиры и за считанные секунды без единого шороха, попадать в свою. Подниматься на этаж выше, если хлопала входная дверь или же слышались чьи-то шаги. Я чувствовала себя той барби-суперагентом, в которую так любила играть в детстве, сидя за старым компьютером. Чувствовала себя ребёнком, который звонил в звонок, а потом убегал, забавы ради. Но это не было забавой для меня. Я хотела встретить его, но боялась. Боялась ЕГО реакции, СВОИХ чувств. Каждый раз, когда в душе вновь зарождалось что-то хрупкое и неимоверно нежное, я вспоминала его безумные глаза, раскалённый воздух и пропущенные удары сердца.

На новой работе я была милой девушкой-консультантом, улыбчивой и приветливой, будто понятие «боль» до сих пор не было для меня исследовано, будто в моей жизни никогда не было НЕГО. Но воспоминания о нём врывались в сердце каждый раз, как только я переступала порог собственной квартиры.

«Тебя настолько здесь много, что тошнота

Подставила нож к глотке.

Ты давно проверял провода?

Тут у сердца искрит проводка.

И твои шутки про наши заряды,

Двести двадцатым пройдут по венам.

Ты давно смотрел мне в глаза?

Ты видел там стены?»

В моей сумочке больше не валялись таблетки, я научилась справляться и без них. Единственное, что я никогда не забывала брать с собой, это маленький блокнот и ручку с чёрными гелиевыми чернилами.

«Хочешь кричать – кричи, хочешь писать – пиши».

Я старалась придерживаться этого правила, поэтому эта маленькая книжка была заполнена моим почерком. Строки рождались практически ежедневно. Сначала я сжигала их, и мне становилось легче. Сейчас я храню их на бумаге просто из-за того, что это часть меня.

Добежав до моста, я остановилась у перилл. Воспоминания буквально толкнули меня вперёд, заставив опустить предплечья на стальные ограждения.

«- Ты такой…- Я пыталась высказать ему всё, что думаю, но из-за переполняющего меня возмущения не могла вымолвить и слова.

- Классный? О, милая, я знаю об этом.- Не сдерживая улыбки, ответил Макс, не дождавшись продолжения моей фразы. Раньше он перебивал меня от несдержанности и желания поделиться чем-то безумно интересным ему, но сейчас это был лишь очередной способ потешить своё самолюбие.

- Самовлюблённый болван.

- Думаешь?

- Уверена»

Глубокий вдох. Вытираю слёзы и смотрю по сторонам. Мне не нужны вопросы в стиле «девушка-у-вас-что-то-случилось?». Повернув голову влево, я облегчённо вздохнула, отметив то, что там было пусто. Моё спокойствие длилось ровно до того момента, пока я не взглянула вправо и не заметила мужской силуэт. Парень смотрел вниз на воду в лунных бликах и выдыхал дым. Облако сигаретного дыма и толстовка. Мне хватило и тысячных секунд, чтобы понять, кто находится в нескольких метрах от меня. Я не была готова к этому. Никогда не буду.

Моя жизнь практически наладилась, если не считать перевода на внебюджет. В тот день, когда я отдала документы, Денис мило улыбнулся и сказал, что мы что-нибудь обязательно придумаем. Но я слышала всё. «Мы понимаем, что она хорошая студентка-отличница, раз занимается спортом, может попробовать себя в команду. Она хорошая девушка, но не пуп земли. Пусть продолжает в том же духе, может, через год или полтора ей удастся перевестись на бюджетную основу». И я была готова к такому повороту событий. Я была готова ко всему. Но не к тому, что встречусь НИМ. По крайней мере, не так быстро.

Мне пришлось сделать ещё пару кругов по кварталу, прежде чем вернуться домой. Стоя под струями горячей воды, я пыталась выбросить из своей головы того парня на мосту. Может это не он? Разве спустя столько времени он будет прогуливаться по этому мосту, вспоминая нашу встречу? Разве он вспоминает обо мне? Тогда, в начале, он был прав. Может в «я люблю тебя» он вкладывал совсем иной смысл? Может его «я люблю тебя» приравнивалось к словам «мне с тобой уютно и хорошо»? Может я не заметила его предупреждения, как люди не замечают этот мелкий шрифт в важных документах? А что если в этом шрифте было самое важное? Что если там была пометка «Я люблю тебя. *НО. Ничего не изменится, если ты исчезнешь, прости. Если вас что-то не устраивает, вы можете подать встречный иск и обжаловать приговор». Ненавидеть проще, чем любить. Когда любишь, ты всегда идеализируешь человека, а позже, под руинами собственных замков, собираешь осколки сердца. Когда ты ненавидишь, ты не питаешь себя иллюзиями, ты не возвышаешь ни себя, ни другого. Ты просто не хочешь иметь ничего общего. Никогда. И я хотела этого. Хотела ни думать о нем, ни вспоминать. Но разве кто-то спрашивает нас об этом? Имеет ли вес наше желание? Это не тот случай, когда «не могу» значит «не хочу». Это «не могу», потому что не получается, чёрт возьми. Не получается заснуть хоть единый раз без мысли о нём, без ощущения того, что он вот-вот придёт, нужно только закрыть глаза и почувствовать его руки, обнимающие тебя и прижимающие к себе, чтобы согреть. «Хоть в огонь, хоть в воду с ним, но не на смерть по его вине»- твердила я себе после последней встречи с ним, но где я теперь? В том же городе, в той же квартире. Мотылёк, которого ничему не научила его жизнь. «Я обжёгся однажды, но это ведь не такой же случай. В этот раз же всё должно быть по-другому. Верно?». И крылья обжигаются раз за разом. До того момента, пока ты не сможешь лететь на свет. Я – мотылёк, чьи крылья были опалены нашей безумной, горящей любовью. И я здесь. Лежу одна в холодной постели, зализывая незажившие раны и надеясь, что это не тот случай. Руки тянутся к телефону и наушникам. На экране высвечивается «Gert Taberner - Fallen». Мысли сливаются с мелодичным голосом, в блокноте появляются строки.