Буря в Уэймуте

Глава первая

Техас, июль 1921 года. 

Пыльный бордово-красный холм, усеянный пустынченскими травами и колючими кустарниками, возвышался над прелестнейшей, но одиноко располагавшейся деревенькой. Серые камни, напоминающие очертаниями и видом древние гробницы, вплотную прилегали к поселению, словно стена, по замыслу строителя; руины огибали деревянные домики. Несомненно, деревня была небольшой, и находилась в довольно запыленной низине, построена она была достойно и была самым примечательным местом. Разумеется, суровый климат пустыни давал о себе знать, и поэтому обычно на продолжительные и утомительные пешие прогулки из местных жителей никто и не решался. Но не все были осведомлены и проинформированы на этот счёт.

Невысокий молодой мужчина, спотыкаясь, спускался по насыпи к поселению. Он шел покачиваясь, оставляя за собой алый след крови, сочащейся из голени. Пройдя еще немного, приблизившись к высохшему пруду, он покачнулся и упал замертво. 

***

Уэймут, апрель 1943 года. 

Солнечное утро застало семейство Вэннервилль за завтраком. Глава семейства, мистер Оливер Вэннервилль, добродушно улыбаясь, намазывал тонкий слой масла на свой тост и с удовольствием наблюдал за остальными завтракающими. За столом собрались самые близкие родственники мистера Вэннервилля: его сестра, Аугустинн - тщедушная пожилая женщина, облаченная в бесформенную робу, чей венчик седых волос виднелся из-под домашнего чепчика; коренастый племянник Бенджамин, единственный сын вышеупомянутой леди, поедающий в то самое мгновение омлет и старшая дочь Аманда, обладательница растрепанных, вьющихся волос и достаточно миловидного личика, на котором застыла неизменная таинственно-проказливая улыбка. Единственная из обитательниц дома, не пожелавшая присутствовать за утренней трапезой, была любимица хозяина дома, младшая дочь Линнет. 

- Ах, Оливер, скажи мне на милость, почему душечка Линни так исхудала и отказывается от еды, - запричитала миссис Вэннервилль, толкая локтем сына, чтобы тот присоединился к ней. Тот молча жевал гренку, спокойно уставившись в стену, проигнорировав слова матери. 

- Это мне неизвестно, сестрица. Если Линни отказывается есть, может быть у нее на это есть определенные веские основания, - задумчиво пробормотал мистер Вэннервиль, взяв чашку чая. 

В комнате воцарилась тишина. Старшая дочь Аманда улыбнулась тетушке и посмотрев на отца, позвала служанку, которая стояла рядом со столом. 

- Марджери, - обратилась к служанке Аманда, - попроси мисс Линнет спуститься в чайную, ей пора уж вставать и присоединиться к нам.

Кивнув, Марджери упорхнула из чайной и заковыляла на второй этаж, более светлый, чем нижний, где располагалась, собственно говоря, спальня юной мисс. Постучав в дверь, женщина с явным неудовольствием стала ожидать ответа. 

- Входите, - раздался звонкий голос девушки. 

Служанка покорно вошла в освещенную спальню. Юная мисс Вэннервилль сидела на самом краю своей кровати и рассеянно расчесывала локоны гребешком, уставившись куда-то в стену.

- Тебе что-то нужно, Мардж, - приветливо осведомилась Линнет. 

- Ваш батюшка и старая леди просят вас спуститься к ним в чайную. Завтрак в самом разгаре. 

Устало улыбнувшись, Линнет очаровательно поправив воротничок платья, заключила. 

- Я спущусь, Мардж. Можешь идти. 

Через пятнадцать минут Линнет спустилась завтракать. Увидев отца, она заулыбалась и села на крайний стул. Тетушка Аугустинн едва не подпрыгнула, облившись чаем. 

- Линни, ну наконец ты образумилась, - всплеснув руками, оживленно заговорила тетушка Аугустинн, - чего желаешь поесть? Ты только взгляни, здесь отличные булочки и пирог с меренгами, - подвигая тарелки к племяннице, затараторила старушка. 

- Спасибо, тетя, я буду только чай. Кстати, доброго вам утра. 

- Угу, - с набитым ртом буркнул Бенджамин и вновь погрузился в свою тарелку. 

Покончив с завтраком, Линнет решила отправиться на почту. Она ожидала известий, которые могла бы почерпнуть исключительно из письма, содержание которого, как ей казалось, было многобещающим.

Едва Линнет перешагнула за порог в компании кухарки мисс Присц, остальные обитатели дома дружно начали обсуждать увиденное. Встревоженная миссис Вэннервилль делилась с братом своими переживаниями.

- Дорогой мой, я очень встревожена за твою дочурку. Ты видел? Она в очередной раз отказалась завтракать, - истерично заявила Аугустинн, обращаясь к брату, - кухарки уже не желают готовить для нее. Ну, вот объясни мне, любезнейший мой, как можно быть такой настолько несговорчивой и упрямой, как можно не прислушиваться к моим ценным рекомендациям? Я опасаюсь за здоровье малышки Линни. Может быть, лишь твое, драгоценный братец, родительское слово для нее куда более авторитетно, нежели чем мое?

Мистер Вэннервилль, все то время, посвятившее чтению криминальной колонки новостей не поднимал глаз, но поняв всю серьезность накалившейся ситуации, отложил газету в сторону и мягко проговорил, обратившись к сестре.

- Ты действительно права, Аугустинн. С Линнет творится нечто неладное, коли она не желает заниматься удовлетворением своих физиологических потребностей. Конечно же, я уж не думаю, что она настолько глупа, чтобы следить за веяниями моды и стать в ближайшем будущем похожей на тонконогую манекенщицу из Челси. Всему свое время. Придет время и она нам объяснит причину своего внезапно появившегося аскетизма, - иронично закончил Оливер Вэннервилль. 

- Ах! Аскетизма, страшно подумать, - вскрикнула, схватившись за сердце миссис Вэннервилль, - она же еще так молода! Ей ни в коем случае нельзя разрешать читать эти проклятые журналы мод. От чтения подобных листовок, у девочки может сформироваться дурной вкус и она начнет следовать всем советам этих дьявольских писак. Может слугам стоит запретить передавать ей журналы, - с надеждой в голосе спросила старушка.