Была бы только ночка...

Была бы только ночка...

085. Была бы только ночка…

22.11.1994

Сразу же после своего возвращения из Томска я поехал делать футеровку в Усть-Каменогорск. В составе поезда, шедшего в Зыряновск, оказался вагон «СВ», и цена на него была чуть ли не втрое дешевле самолётной. Но это был не «RIC», а обычный купейный, в котором сняли верхние полки во всех купе, а вместо них повесили светильнички и зеркала. Проводницами посменно были две очень классные женщины: ту, которая была постарше, звали Жанной, а ту, которая помладше – Майей (именно ей телевизионщик Кайрат и приклеит потом прозвище «Пчёлка», по названию мультсериала). К обеим этим проводницам я попал потом не по одному разу…

Компания в двух наших соседних купе подобралась совершенно классная. Вместе со мной ехал парнишка – азербайджанец, но из наших, казахстанских. Он сопровождал в Усть-Каменогорск груз чая, который ехал в багажном вагоне – во все наши поезда специально для «челноков» стали к тому времени прицеплять такие вагоны, порою аж по два-три на состав. А в соседнем купе оказался прапорщик из части ПВО, находившейся где-то возле Зайсана, и ещё один мужичок по имени Тунгатар, который сначала не сказал, где он работает, но было в нём что-то ментовское. И, едва отъехали от Алма-Аты, как мы как-то спонтанно собрались вместе, и начали наливать за знакомство.

А в купе у Жанны уселся молоденький милицейский сержантик, и они там о чём-то оживлённо беседовали. Поезд остановился в Коскудуке. Стоянка была короткая, минуты три, но Тунгатар поволок всю нашу компанию в рабочий тамбур, сам открыл дверь и стал спрашивать у местных, почём лук? На этом разъезде всегда торговали репчатым луком в мешках по 40-50 кг. Поезд тронулся, а этот орёл всё ещё продолжал с кем-то торговаться.

– Закрой дверь, – сказал я ему, – В «служебке» сидит мент, сейчас придёт и докопается!
              Тунгатар закрыл дверь вагона и, только мы собрались пойти обратно в купе, как дверь тамбура распахнулась и точно: появился тот самый крохотный росточком сержантик (видать, стоял за дверью и подслушивал), схватил меня за рубашку и начал вопить:
              – Ты кого ментом назвал?!!
Куда уже деваться?
              – Тебя!
Он выхватил из кармана моей рубашки паспорт и унёсся в «служебку»:
              – Я на тебя сейчас акт составлю и высажу в Сары-Озеке!
              – Составляй и высаживай… – в Алма-Ате у меня был знакомый полковник милиции, очень классный мужик. Ведь как оно – чем больше звёзд на погонах, тем человек лучше и проще! Поэтому таких сержантиков я абсолютно не боялся – не тот уровень…

Мы вернулись обратно в купе и начали снова наливать. Минут через сорок появилась Жанна и сказала мне:
              – Зайди в «служебку».
Сержантик сидел злой и нахохлившийся:
              – Ты что, меня не боишься?!!
              – Да нет, конечно! – я назвал звание и фамилию своего знакомого.
              – Я хотел с тобой по-человечески договориться!!! – взвизгнул сержантик.
              – По-человечески – это сколько?
              – 100 тенге.

У меня таких мелких денег с собой не оказалось, поэтому я дал ему 200 (это была четверть стоимости билета), получил назад свой паспорт, и вернулся в купе к мужикам. Тунгатар начал ржать и показал своё удостоверение: майор ОВИРа республики.
              – Так что же ты молчал?!!
              – А я сначала хотел посмотреть, как ты сам будешь выкручиваться! Но ссадить тебя из поезда, конечно же, бы не дал…

Волчина позорный…

На следующее утро Тунгатар включил нам всем «похмелятор». Он вскоре выходил на каком-то разъездике, куда ехал погулять на свадьбе у кого-то из своих родственников. Он сунул мне на прощанье свою визитку:
              – Понадобится поехать за границу, приходи…
Вот тут-то я и сказал ему:
              – Какой же ты на самом деле волчина! Вот если бы ты сказал: «Приходи, водки вместе попьём!», я бы к тебе обязательно пришёл, а так – и не жди!
Он обиделся – наверное ничего так и не понял! – и сошёл…

Я пробыл в Усть-Каменогорске около недели, и на обратном пути снова взял себе «СВ». Попался тот же самый вагон, но проводницей уже была Майя. И опять компания: очень крутой мужик из Управления Алма-Атинской железной дороги по имени Виктор и работник Казахского телевидения по имени Кайрат.

Свет в вагоне горел еле-еле. И когда мы отправились с Защиты, генератор почему-то так и не включился. Где-то через часок все лампочки погасли уже окончательно. Виктор сказал, что ему стыдно за всё своё железнодорожное начальство, пошёл и вздрючил бригадира поезда, и его электромеханика. Механик вскоре прискакал к нам, но наладить питание нашего вагона так и не смог. Ну если такие электромеханики были в резерве времён Тарпанова…

Был самый конец ноября 1994 г., и в Восточно-Казахстанской области уже лежал снег. Поэтому в вагоне ещё хоть что-то было видно. По крайней мере, мимо стаканов мы как-то ни разу не промахнулись… Весь следующий день нашей дороги прошёл как-то ни шатко, ни валко, а самое интересное началось, когда снова стемнело. За Аягузом снег плавно кончился, и в нашем вагоне уже действительно не стало видно вообще ничего! В Актогае я выскочил под чисто летним проливным дождём, но при температурке всего в плюс три градуса на перрон, и заорал на бабок-торговок: «Отдам 400 тенге за одну свечку!!!»