Бывшая жена. Верну твою любовь.

= 1 =

Потери боль не исцеляет время.

Не изобрели ещё таких лекарств.

И сердце матери в агонии пылает, когда

ребёнка душу в вечность провожает.

= 1 =

- Мама, что мы здесь так долго делаем? Я устала и хочу домой. Смотри, дождь собирается. Уже капает! - девочка бросила беглый взгляд на, сидящую на корточках, мать.

Инга подняла полные слёз глаза, чтобы посмотреть на свою маленькую егозу. Малышка расставила руки, запрокинула голову, усмехнулась. А после принялась радостно ловить губами редкие капли дождя.

- Скоро пойдём домой, Ярослава. Мы же только пришли.

Девочка резко прокрутилась на месте, пачкая сапоги и посмотрела на мать.

- Мама, ты плачешь?

- Нет. Это капли дождя, милая, - молодая женщина опустила вниз голову, украдкой смахивая слёзы с щёк, устремляя взгляд к надгробной таблице, вбитой у основания небольшой могилы.

Сегодня четвертая годовщина со дня смерти её малышки. В этот день Инга всегда приходила на кладбище. Обязательно приносила новую мягкую игрушку и подолгу сидела возле могилы, не находя в себе сил сразу уйти.

Прошло уже четыре года, как Инга похоронила свою маленькую дочку. Но сердце болеть меньше не стало. В груди всё так же адски пекло, едва ли не сжигая её изнутри.

Вместе с дочерью она словно и часть себя похоронила.

Половина её сердца больше никогда не будет биться так, как прежде.

И дышать стала иначе.

Мир изменился.

Каждый вздох - это пытка.

Душа продолжала существовать и гореть в ярком пламени. А его жар едва ли не дотла выжигал изнутри всё лучшее и светлое, оставляя после себя лишь чёрное и уродливое пепелище. От грязного пепла Инга задыхалась.

И она непременно сгорела бы в этом пламени, если бы не её малышка Ярослава. Нельзя одного ребёнка заменить другим. Но Ярослава прибавляла сил для того, чтобы дальше жить и бороться. Наделила смыслом жизнь Инги. Заряжала энергией и не позволяла опускать руки.

Теперь только вокруг Ярославы сосредоточился весь мир Инги.

У Инги почти никого не осталось из тех, с которыми она могла бы поделиться собственной болью.

Родственники самоустранились, решив не общаться с той, которая посмела так опозорить семью. Инга же никому не стала доказывать, что её подставили и жестоко использовали. Всё равно ей не поверят. А знакомые просто перестали звонить, исчезли и окончательно отвалились.

Инга трепетно провела пальцами по фотографии трёхлетней малышки, изображенной на каменной плите. Ей несложно представить, как выглядела бы сейчас её дочка Диана. Диана и Ярослава были близнецами. Яра родилась на десять минут раньше Дианы.

Инга так радовалась рождению близняшек, не представляя ещё, с какими трудностями ей придётся столкнуться.

В гибели Дианы винила только себя. Никто не виноват. Лишь она одна. И от этого в сто крат больнее.

Если бы не Яра, Инга точно бы что-то с собой сделала. Но Ярослава стала именно тем тёплым, светлым солнышком, яркие лучи которого проникли в чёрный мрак материнской полуживой души, разгоняя темноту, указывая Инге на верный путь.

Её ребёнок ведь никому не нужен. Одну дочь уже потеряла, а вторая ведь здесь. Рядом. И она так сильно нуждается в маме.

- Мама, а я так плохо помню сестричку. Она сейчас в раю, да? - Ярослава подбежала к Инге, прижимая ладони к плечам матери, едва ли не запрыгивая той на спину. Под весом Яры Инга покачнулась и опустилась коленом на землю.

- Да. Конечно, в раю, - хрипло ответила, пытаясь обрести голос.

- Мне грустно, мама. Даже страшно становится. Здесь вокруг одни могилы. Давай уйдём уже.

Инга встала, а после сжала руку дочери. Ярославу лишь второй год подряд приводила на могилу сестрёнки. Прежде приходила сюда одна.

Диана погибла, когда Яре было три года. О сестре Ярослава мало что помнила. Но в семейном альбоме дочка нашла фотографии сестры и стала задавать вопросы. Инга рассказала ей о Диане то, что посчитала нужным, скрыв истинную причину гибели Дианы.

Сейчас Яре всего семь лет. Она недавно пошла в первый класс. И Инга не хотела делать акцент на прошлом. Это лишь её боль. Её вина. Её ошибка.

Инга достала из сумки зонтик и, раскрыв его, передала Ярославе. Сама же не чувствовала ни холода, ни того, что сапоги уже промокли. Нужно уйти отсюда. Потому что здесь от боли можно задохнуться.

- Мама, а дядя Артём за нами приедет?

- У него дела. Мы доедем на маршрутке, - Инга спустилась к остановке, спрятавшись с дочкой под плотный и широкий бетонный козырёк. Теперь дождь их не достанет.

- Сегодня суббота, ма. И я снова буду дома одна, да? - Ярослава недовольно поджала губы.