Бывшие. Вспомни о нас

Глава 1

— Елена Викторовна, тут пришли какие-то люди, — женский взволнованный голос разносится по салону моей машины. — Они предлагают что-то подписать.

— Анна Павловна, без моего присутствия ничего не подписывать, ясно? Я уже еду к вам.

— Ох, ты ж боже мой, что делается-то. Вы уж поторопитесь, милая. Они сейчас разговаривают с моим мужем. Меня попросили выйти…

— Ни в коем случае! Вернитесь и проконтролируйте, чтобы Александр Георгиевич ничего не подписал. Это очень важно! Одна ваша подпись, и я больше не смогу вам ничем помочь. — На другом конце провода снова раздаются причитания. — Вы поймите. Вас хотят выселить любой ценой. Они наобещают вам золотые горы, но по факту вы можете остаться ни с чем. Идите и передайте им, что все вопросы будете решать только в присутствии своего адвоката. Я через пятнадцать минут буду.

Я завершаю разговор и выжимаю педаль газа в пол. Мне стоит поторопиться, чтобы успеть приехать на место прежде, чем этих доброжелательных людей облапошит меркантильная стая белых воротничков.

Но мой телефон снова вибрирует, и, выругавшись себе под нос, я нажимаю на тормоз, едва успев остановить машину перед подрезавшей меня «газелькой».

Сделав успокаивающий вдох и медленный выдох, я снова вливаюсь в поток машин. С запозданием бросаю взгляд на экран магнитолы. Звонок от воспитательницы Миши.

Господи, что на этот раз? Я принимаю вызов, и он автоматически переходит на громкую связь.

— Да, Алла Григорьевна.

— Елена Викторовна, вы уж простите, что снова отвлекаю вас, но Миша опять подрался с Владом. На этот раз он ударил его кулаком прямо в глаз.

Я шумно выпускаю воздух из легких.

— Мне очень жаль. Сильно ударил? — Я прикусываю губу с мучительной гримасой на лице, надеясь на щадящий ответ.

— Ну, красненькое пятнышко осталось. Наверное, будет синяк. Не знаю, что сказать родителям Влада. Опять скандал будет…

— А что у ребят произошло на этот раз?

— Ну… — Воспитательница мнется. — У них произошел спор, чья Алиса жена. А потом Влад обозвал его и показал ему язык, ну, Миша и ответил…

Боже.

Я останавливаюсь на красный и с тихим стоном ударяюсь лбом об руль. Миша — это нечто.

— Вы уж простите, Алла Григорьевна, но из-за Алисы в группе скоро передерутся и поубивают друг друга все мальчишки.

— Ой, Алиса — это отдельная история. Она же сама им и говорит, чтоб дрались за нее, а эти сорванцы и рады.

Машина позади сигналит, как бы поторапливая меня.

— Хорошо, я поняла, Алла Григорьевна. Я обязательно проведу разъяснительную беседу с Мишей и, если вдруг возникнут проблемы с родителями Влада, подъеду на разговор. Сейчас за рулем не совсем удобно…

— Конечно, конечно. Все. Больше не отвлекаю.

Я завершаю звонок и бросаю взгляд на навигатор.

Впереди еще одна пробка.

Твою мать.

Поэтому вместо обещанных пятнадцати минут дорога занимает все двадцать пять.

Я паркуюсь у хиленького забора прямо за внушительным черным внедорожником, на котором, судя по всему, и приехали «какие-то люди».

Взяв сумочку, бросаю беглый взгляд в зеркало заднего вида, торопливо поправляю челку и подкрашиваю губы.

Выхожу из машины, разглаживая узкую юбку на бедрах. На улице сегодня тепло, поэтому пиджак оставляю в машине.

Середина мая.

Свежий аромат цветущих яблонь доносится до меня с первым порывом ветра, который колышет свободные рукава моей шелковой рубашки. А когда я открываю хлипкую калитку и захожу во двор, аромат цветов усиливается, немного кружа голову легкой эйфорией.

Я поднимаюсь по деревянным ступенькам и, постучав в дверь, отступаю на шаг назад, бросая беглый оценивающий взгляд на острые носки зеленых туфель.

Через минуту за дверью слышится шорох, а потом я встречаюсь лицом к лицу с хозяйкой дома.

— Здравствуйте, Алла Павловна, — киваю с доброжелательной улыбкой.

— Проходите, проходите, Елена Викторовна. — Женщина жестом приглашает меня, и я переступаю порог дома, принимаясь снимать туфли. — Ой, не разувайси, не разувайси, дочка! Полы холодные, да и не мытые, спину вон вчера прихватило, так ни согнуться, ни разогнуться. — Я пытаюсь настоять, но хозяйка подталкивает меня вперед. — Проходите, Елена Викторовна, они на кухне. Ой, что делается. Что делается. Они моему Санечке уже все мозги запудрили, сволочуги такие, — причитает она, шаркая позади меня тапочками по полу.

— Не переживайте, Алла Павловна, сейчас разберемся.

Я чуть пригибаюсь в дверном проходе, чтобы не стукнуться лбом о косяк, и следую на кухню, откуда доносится басистый голос хозяина дома. Я появляюсь там ровно в тот момент, когда Александр Георгиевич бьет кулаком по столу, заставляя чашки и блюдца подпрыгнуть:

— Здесь родился, здесь и помру! А потом делайте что хотите!

— Санечка! Не кричи, миленькой, опять давление скаканет, — раздается за мной поучительный тон хозяйки, которая заходит следом за мной и сразу подходит к шкафу, доставая флакончик с лекарством.

— Вам не о чем беспокоиться, мы предоставим вам другое жилье, и оно будет в разы комфортней для вас…

— Прошу не вводить моих клиентов в заблуждение, — я подаю голос, и мужчина, которого я прервала, тут же поворачивается в мою сторону. — Я представляю интересы хозяев этого дома, и все переговоры по данному объекту лежат в моей компетенции.