Бывший. Неверный. Родной

Глава 1. 

– Ты опять перегрела, что ли, еду? – муж с грохотом бросает в тарелку вилку. Крупинки риса рассыпаются и разлетаются по столу.

– Я на минуту всего поставила, Леш.

Смотрю на мужа и внутренне сжимаюсь. Жду следующую нападку.

– Ну, значит, на меньше ставь, я ждать теперь должен?

С силой закрываю крышку на своем контейнере с пловом, который собрала на работу.

Впору хоть самой дуть ему в кашу!

– Мне собираться на работу надо, а я должен ждать! – повышает голос, – я одно и то же тебе постоянно говорю, Кать. Ну что, сложно запомнить, что ли?

От его голоса все внутри съеживается, но не хочу с утра уже ругаться. Ночь тяжелая была. Я выдыхаю и разворачиваюсь к мужу.

– Прости, не выспалась. У Коли опять приступ был.

– Я вот тоже не выспался! – Как будто и не слышит меня. – Ты видела во сколько я вернулся? До двух ночи ремонтировали ротор, потом цех запускали. Это ты тут в тепле дрыхла, а я работал. Нормально спалось?

Смотрю на сведенные на переносице брови мужа и недовольный взгляд. Знаю же, что не любит горячее, но задумалась и пропустила.

– Запустили цех? – перевожу разговор, пытаясь замять тему.

– Нет! – огрызается в ответ. – Сегодня еще приедут из Москвы с проверкой, почему допустили такую ситуацию.

Слышу шаркающие шаги сына по коридору и вытираю насухо руки полотенцем.

– Может, обойдется еще, – подбадриваю мужа.

У всех бывают проблемы на работе. Все мы не высыпаемся и срываемся.

Я присаживаюсь и встречаю своего семилетнего сына. Коля обнимает меня крепко за шею. Трется нежной, мягкой щекой о мою.

– Да хрен там, им нужен виновный, почему простой уже месяц длится.

– Леш, не ругайся при ребенке, – оборачиваюсь к мужу, который наконец ест плов.

– Да этот ребенок в школе уже не такое слышал!

– Пусть хоть дома этого не слышит! – и разворачиваюсь к сыну. – Доброе утро.

Я целую своего мальчика.

– Ты как?

– Тут болит, – показывает верхнюю часть груди.

– Сегодня пойдем к врачу, я уже взяла талон.

И лекарство заканчивается, надо что-то посильнее взять.

– Мам, дай мне воды.

– Сейчас, сынок, – киваю и тут же поднимаюсь. Так тяжело видеть его синяки под глазами и понимать, что они оттого, что он не высыпается.

– Что ты с ним как с маленьким сюсюкаешь? – на ходу пережевывая вмешивается Леша. – Растишь маменькиного сынка. Воду и сам может налить.

– Я тебе тоже накладываю еду, мог бы и сам наложить! – не выдерживаю уже в ответ.

Сколько можно!

– Да не клади! – психует и снова бросает вилку в тарелку. – Ты пробовала сама это? У нас что, соли нет?

Леша поднимается и с грохотом ставит грязную тарелку в раковину.

– Сам взял кружку и налил себе. – Кивает сыну. – Мама и в армии будет тебе воду подносить?

– Буду, если надо, – достаю из верхнего шкафчика кружку и наливаю ребенку.

– Одолжение она мне делает, – муж проходит мимо меня и продолжает зудеть, – ну, не накладывай! Переживу как-нибудь. Найду, где поесть.

Хлопает дверью в ванную.

– Пей, Коль.

Смотрю, как тот начинает часто дышать и загонять сам себя.

– Тише, смотри на меня. Давай вдох, задерживай дыхание, выдох, задерживай.

Провожу экстренно терапию, если поймать момент, то приступа может и не быть. Но если упустить и дать понервничать, то привет, одышка, приступ и паническая атака.

И главное, я столько раз Леше про это рассказывала, но когда вспылит, ни о чем уже не думает.

– Попей водички, все хорошо, малыш.

Его успокаиваю, а у самой все внутри дрожит. У меня в семье родители никогда не ругались так. Папа очень любит маму, да, тоже спорят, но они как-то умеют решать конфликты спокойно. Без вспышек и агрессии.

И я бы так хотела, но у самой так не получается. Все заканчивается ссорой и моими слезами. И как правило всегда виновата я.

Может, я и правда слишком вожусь с сыном, иногда даже чересчур, но он же мой ребенок. Могу поругать, когда дуреет, могу пожалеть и обнять, когда болеет. Даже налить воды ему мне не сложно. А как еще показывать любовь, если не в таких мелочах.

– Позавтракаешь?

– Неа, – Коля машет головой.

– Коль, хоть чуть-чуть. Надо есть. Врач сказал, что не вылечишься, если не будешь кушать.

– Не хочу, мам, – ставит кружку на стол.

– Я с собой бутерброд положу тебе.

Кивает, но я знаю, что Коля максимум откусит от него раз и не доест.

– Иди пока к себе в комнату, переодевайся.

Отправляю сына, а сама смотрю на тень мужа, что мелькает через матовое стекло в ванной. Надо помириться, ну что мы из-за ерунды какой-то ругаемся.

Заглядываю в ванну к Леше. И так как стоит спиной ко мне сразу в глаза бросается несколько параллельных поверхностных царапин изогнутой волнистой формы с неровными краями. Крови нет, только припухлость, но свежая.