Цапля

Цапля

- Тише ты! – со злостью прошипел Сережка. – Что ты как слон!

- Слоны ползать не умеют, - огрызнулся в ответ Димка, подползая ближе к другу.

- Ты тоже не умеешь! – Сережка пихнул Димку локтем в бок. – Голову опусти, а то эти засекут.

«Эти» были на сцене. Кто сидел, кто стоял. По сцене быстро ходил, передвигаясь от одного к другому, размахивая руками, Антон Антонович, руководитель учительского драмкружка:

- Мы сейчас отступить не можем! – горячо говорил он, пытаясь заглянуть в глаза каждому. – Не можем. За нами школа, район, город, в конце концов!

- Чего это он надрывается, как на уроке про битву под Москвой? – спросил Димка, с трудом сдерживаясь, чтобы не чихнуть. – Пылюки-то под стульями сколько!

- У них спектакль срывается, Леночка заболела. А премьера на носу.

Леночкой пятиклассники называли учительницу английского языка, привлекательную, модно одевающуюся блондинку.

- Ты же сказал «плевое дело», сползаем к сумке, заберем у Цапли тетрадку и обратно! – возмутился Димка. - А как тут подползешь? Они не репетируют. Ты говорил – музыка будет, никто не услышит, никто не заметит.

- Да я откуда знал, что у них репетиция сорвется!

- Коллеги! – взывал Антон Антонович. – Ну, глупо же отказываться. Все же готово. С суфлером получится.

- Что вы на меня смотрите? – возмутился Николай Сергеевич, учитель труда. – Нам женщину заменить надо, я на это не способен, у меня своя роль большая.

- Большая! – засмеялась библиотекарь Ольга Викторовна. – Ветряная мельница. Машет крыльями. Напомните мне ваш текст, Николай Сергеевич, - Ольга Викторовна откровенно веселилась. – Кажется, ууу! Ах, простите, уууууу!

- А кто эту мельницу своими руками сделал, Ольга Викторовна? – гордо ответил трудовик. – Я на сцене все действие стою. А у вас, пятая мышь, слова какие, простите? Не напомните?

- Ну что вы, взрослые люди! – расстроенно и устало произнес Антон Антонович. - Нам Василиса нужна. Срочно. А вы спор на пустом месте…

- Василиса, дорогой наш режиссер, молодая женщина, мать двух малолетних детей. А у нас в наличии шестеро мужчин, да Ольга Викторовна, простите великодушно, - учитель физики Даниил Иванович поклонился библиотекарю, - бабушка трех великовозрастных внуков и Курьи ножки. Всё!

Все находящиеся на сцене повернули голову направо: в углу, скрестив и неловко пождав длинные тонкие ноги, сидела Цапля.

- Сумка-то где у нее? – в отчаянии прошептал Сережка, осторожно выглядывая в проход из-под стула в последнем ряду актового зала.

- Вот, в пятом ряду, с краю, коричневая.

Большая клеенчатая сумка стояла на одном из стульев пятого ряда. В ней лежала тетрадь Сережки по математике, которая никак не должна была быть проверена Цаплей, пока мальчишкам не удастся поменять эту тетрадь на другую, с правильным решением контрольной за полугодие. Иначе никакого парада как своих ушей!

- Блин! – расстроился Димка. – И тебе не помогу, и сам влипну. Тоже без парада останусь.

Мальчишки понимали: если кадет Сережка получит двойку, его не допустят к первому в жизни военному параду в День Победы, а если их поймают, то, пожалуй, одними нарядами вне очереди они не обойдутся.

- Вот Цапля, зараза! – выругался Сережка. – Куда сумку поставила! Все дни на последний ряд ставила, а сегодня, как назло, на пятый! Цапля она и есть Цапля.

Цаплей Евгению Владимировну, учительницу математики, кадеты прозвали за бесконечно длинные ноги с острыми коленками, тонкую шею, длинный нос, красные туфли на каблуках и привычку втягивать голову в плечи.

Антон Антонович подошел к Цапле и ласково заглянул в глаза: - Женечка, милая, давайте попробуем. Вы же понимаете – кроме вас некому!

Цапля испуганно посмотрела на Антона Антоновича и остальных и отрицательно замотала головой: - Что вы, я же Курьи ножки! Я не могу. Я уже привыкла. Василиса никак не получится.

- Еще как получится! – руководитель драмкружка перешел на пафосный шепот. – Надо расти. От курьих ножек до Василисы.

- Сразу до Василисы? – запаниковала Цапля. – Может, шестая мышь? – с надеждой посмотрела она на остальных, ища поддержки.

- Мышей у нас достаточно! – не согласился Антон Антонович. – Нужна Василиса. Вон Андрей Васильевич Бабу-Ягу играет. Образ-то женский, ничего, не отказывается.

- Так, может, я – Бабу-Ягу? – воодушевилась Цапля.

Сережка с Димкой еле-еле сдерживались, чтобы не расхохотаться. Баба-Яга! Точно! Круче, чем Цапля!

- Как же я Василису… Роль такая большая… Слов столько… - Цапля почти плакала. – Как? Я не сумею. Как?

- Вы знаете, Ренуара как-то спросили: «Мэтр, что важнее в искусстве — «как» или «что»?». Ренуар ответил: «Важно — кто», - блеснул начитанностью Даниил Иванович.

- Даниил Иванович, опять вы со своими афоризмами, - устало произнес трудовик. – Писатель может что угодно брякнуть, что ж его каждый раз цитировать?