Царевна-не-Лягушка

Царевна-не-Лягушка

В некотором царстве в Русийском государстве жил был Царь. И было у него три сына. Двое старшеньких отличались практичностью да благополучием, а младшой Иван вечно путался в подозрительных компаниях. Вот, давеча с бабкой Ягой его видели. А уж она-то, всем известно, старуха странная, малость тронутая. Но от того любил государь непутевого младшенького не менее других, а может даже и более.

  Ранним утром встал Царь с перин пуховых, прошелся босяком по ковру махровому к зеркальцу волшебному.

  - Э-хе-хех, - тяжко вздохнул Царь батюшка, глядя на серебро в бороде, и на морщины глубокие, кои лик благородный избороздили.- Годин моих множенько, а внука еще на руках не нянчил. Не дело это. Эх, не дело. Женить сынков поскорее надобно. Хват им вольничать, пора и за ум браться. Что скажешь, родимое? - обратился он к зеркальцу.

  - Х-р Пщ-щ-щ.

  - Дрыхнешь. Ну, да ладно.

  В тот же вечер созвал Царь сыновей своих, да и говорит:

  - Кхе, кхе... Сыны мои родные! Стар я стал, уж того и гляди, помру вскоре. Пора вам, дорогие мои, жениться-остепениться. Возьмите по стреле серебряной, выходите в поле и... Да, что я вам сказываю, сами усе знаете. Только цельте хорошенечко, дворы улучайте породовитее. Царевичи никак. Ступайте! И без невест не возвращайтесь!

  Вышли царевичи в чисто поле. Пустил стрелу старший брат, метя за реку, где купеческое поместье раскинулось. Не прогадал, подняла стрелу дочь купца богатого.

  Выпустил стрелу средний брат, приметя рощу березовую, за коей дворянское гнездо хоронилось. И тоже не прогадал, подняла стрелу дворянская дочь.

  Настал черед Ивана царевича счастье пытать. Оборотился он к лесу дремучему. Натянул тетиву упругую, да и выпустил стелу быструю.

  Вв-в-в-жих!

  Ударилась стрела в ворота терема Василисы Премудрой, разбудила пса дворового. Как залаял пес, как запрыгал на цепи! Увидала стрелу Василиса, вынула скоренько из-за пазухи блюдечко волшебное да пустила по нему яблочко наливное. Пригляделась красавица к картинке на донышке и охнула. Выбежала вон за ворота, да и принялась плясать, только рукава мелькали. Махнула правым рукавом - терем в болото оборотился, махнула левым - слуги птахами малыми разлетелись. Взяла Василиса стрелу серебряную, огляделась, поразмыслила, ручки белые потерла, да и... устроила хитрость великую.

  Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А дело было так.

  Шел Иван Царевич через лес дремучий. Продирался через буреломы неприступные, плыл через озера лесные глубокие. И, наконец, вышел он к болоту. Смекнул Иван, что не простое это было болото, а зачарованное. И точно. Видит, посреди трясины на мшистой кочке лягуха бородавчатая сидит размеров невиданных, пузырь свой надувает, глазищами ворочает. Все ничего, да вот во рту лягухи стрела серебряная сверкает.

  - Ой, ё. Такую тушу домой тянуть, - молвил молодец, глядя на чудо болотное. - А може не моя то стрела?

  Хотел Царевич взять стрелу, да проверить на "лейбл царский". Знал, что батя всем кузнецам велел гравюру по-заморски ставить: "Мэйд ин рашэн царство". Да не тут-то было. Лягуха глазищи вылупила, стрелу ловко под лапу упрятала, раздулась вся, да как заквакает!

  - Ква!.. Ква, ква!

  Второпях отдернул руку свою Иван.

  - Вот нечистая! Отдай стрелу, говорю!

  Пуще прежнего расквакалась лягуха, ажо кидаться принялась.

  - Эх, баб Яга! Припомню я тебе ещё твои советы: "Пущай стрелу на восток, пущай на восток, там, мол Василиса Примудрая живет. Хитра она, замуж не спешит. Коль лягухой представится, не боись - бери. Мы ее вмиг расколдуем, ежели что". И это твоя Василиса, сваха костеногая? Уж лучше лежать на печи, да жевать калачи. А с такой женушкой я себе живо язву заработаю.

  Отчаялся, было, Иван, покуда не сел ему на нос комар.

  - Фу, фу, проклятый!

  Тут лягуха и присмирела вся, стрелу ему под ноги положила и смотрит таким преданным влюбленным взором, мол, - забери меня, Иванушка, с собой, верной тебе буду.

  Стрела и впрямь царской оказалась. Ну что ж поделать? Знать судьба такая.

  - Ох, и намаюсь я тебя тащить, подруга.

  Сунул Царевич лягуху в заплечный мешок, да и понес домой.

  Воротился Иван в края родные, поспешил в тронный зал, предстал перед Царем-батюшкой. Обнял тот его за плечи широкие богатырские.

  - Чем порадуешь сынок младшой мой, отрада очей моих? Нашел любаву свою, судьбою нареченную? Где же она? Почему не вижу? Али неудача в пути постигла?

  Тут и выпустил Иван лягуху с мешочка дорожного.

  - Вот, - говорит. - Батюшка, невеста моя названная. Принимай во семью, не обдели милостью отеческой.

  - Ква-а!

  Как увидал Царь чудо болотное, так и подкосились его ноженьки, осел он на трон золоченый, корона державная на нос съехала. Лягуха, не будь дурой, прыг к нему и давай лизать руку царскую, ластиться, чувствует, что судьбина ее, в час сей решается. Заголосил царь от ласки этакой. Вскочил на трон с прыткостью молодецкой, подол парчовый задрал.

  - Что же ты, негодник, седины мои старческие позоришь! Ополоумел, никак?!

  - Да не серчай, батюшка. Погодь, браниться. Это же не простая лягуха! А заколдованная Василиса Премудрая!

  - Чого?

  - Василиса, говорю. Слыхал, небось? Первая красавица, да искусница во всем нашем государстве. Уже пяток лет первые места берет в конькурсах разных по стряпне и ткачеству.