Цельные Фигуры 2

1.

1,5 года спустя...

Полина краем уха уловила, как входная дверь хлопнула и продолжила нарезать яркую морковь кубиками, улыбнулась когда сильные руки обняли её за талию, а горячие губы прижались к чувствительной коже на шее и оставили там "метку".

—Привет, любимая.

«Любимая» из уст Германа для Полины всегда словно впервые звучало божественно. Она млела и сердце внутри её тела превращалось в мармеладную лужицу полную самых нежных чувств.

—Привет, любимый.

Чуть повернув голову она соприкоснулась с Германом губами. Подарила ему короткое, но очень яркое удовольствие с привкусом ягодной конфеты.

—Садись. Скоро ужинать будем. Сейчас зажарку доделаю и…

Герман усмехнулся. Семейная жизнь с Полиной была просто потрясающая он никогда и не думал, что эта девушка окажется такой хозяйственной и заботливой, а главное все равно было то, что они вместе. Как самые настоящие сумасшедшие любят друг друга каждый день.

Что Полина его женщина, она его личная вселенная без которой он теперь не представлял своего существования.

Идеальная, восхитительная...

Чьё тело, каждый сантиметр он может и будет целовать сегодня ночью и каждую ночь подряд вплоть до старости и собственной смерти…

Присел на стул. Увидел как она довольно на него посматривала и улыбалась перемешивая овощи силиконовой лопаткой в сковороде.

Полина им любовалась. Каждую секунду, что они проводили вместе и все налюбоваться не могла. Мысль, что они теперь настоящая пара каждое утро наполняла все органы без исключения такой масштабной радостью, что у неё ноги идти отказывались, от счастья буквально обносило голову.

Она свободна.

Они вместе.

Они с Германом без всяких препятствий могли ходить в кинотеатры и музеи, в кафе, и в парки. Держаться за руки, целоваться...

Могли просто любить друг друга съёмной квартирке на окраине Москвы... Без всякого стыда и угрызений совести. Потому, что они свободные. От токсичности родителей, их денег и глупых предрассудков...

—Как дела? Был в издательстве? Рукопись приняли? Спросила и тут же дыхание задержала.

Прекрасно же знала о том как Герман долго над романом трудился.

—Нет. Пока не судьба. — Проговорил он весело.

Полина тяжело вздохнула за обоих. Почувствовала по голосу как сильно Герман расстроен.

После того как он бросил полгода назад институт неожиданно увлекся писательством. Писал для души короткие тексты, небольшие сцены, зарисовки, потом занялся написанием серьёзно, составил план, продумал сюжет, персонажей. И вот договорился с издательством, но отказали...

—Сказали, что сюжет непонятный. А главные герои сырые. И мотивация для их поступков какая-то странная и непонятная. — Хмыкнул Герман немного горько. — Зато язык похвалили и одметили, что литературный, шибко хорош. Сказали, что напомнил главному редактору русскую классическую.

Прищурился загадочно вызывая у Полины подозрения. Которые она не понимала относить к плохим или хорошим.

—А ещееее... — Тянул специально испытывая чужое терпение.

Полина развернулась и метнула в него убийственный взгляд только после этого он покорно выдал все разом:

—Работать буду в этом издательстве. Переводчиком английского. Спасибо, Матушке, что инглиш у меня на максимум прокачен!

Полина издала радостный клич и бросилась в объятья к любимому. Села к нему на колени, обвила крепкую шею руками и долго целовала его в мягкие, жаркие губы.

—Знаешь теперь я голоден совсем в другом плане...

В зелёных глазах проскользнули лукавые чертики. Нетерпеливый взгляд осмотрел Полину сверху вниз. Особенно задерживаясь в районе груди где простая белая футболка скрывала небольшие женственные формы.

—Дурак!

Рассмеялась Полина и ударила кулаком по крепкому плечу, но тут же прижалась к Герману ближе, щека к щеке. Парень принял эти тёплые объятья с большим трепетом и нежной любовью, прижался в ответ, вздохнул прикрывая глаза.

—Тебе грустно?

Спросила Полина осторожно перебирая его спутанные отросшие волосы, с трепетом поцеловала его куда-то в районе виска.

—Это же хорошо! Теперь не придётся бегать курьером с утра до вечера, купим тебе костюм...

Герман мягко хмыкнул старательно сдерживая приступ хохота.

—Я не директором устроился, фея. Не к чему мне костюм клерка.

Легонько сжал её хрупкую кисть, поднёс к губам и страстно поцеловал.

—И не грустный я, Сладкая просто день такой тяжёлый. Расскажешь как твой?

—Хорошо. Детки сегодня послушные были. Не представляешь какие они хорошие. Лапочки...

В её тихом голосе проскользнула тоска. Герман её услышал, почувствовал, продолжал целовать её руки, кисти, шею... Все покрывал волнующей и непродолжительной лаской.