Цена магии

Пролог

То, что эта безумная влюбленность ему когда-нибудь аукнется, верховный темный маг Траул догадывался. Но разве не врезанная в подкорки жажда обрести счастье и попробовать его на вкус жила в каждом? Траул сидел на престоле темных магов вот уже двадцать три года, и за это время не допустил ни одной оплошности, уж тем более — такой дикой.

Согласно договору, заключенному еще тысячелетие назад, ни у одного из правителей темных, светлых или срединных магов не должно было быть детей. Правители выбирались сроком на пятьдесят лет и в процессе инициации наделялись мощью всего подконтрольного им люда. Они становились квинтэссенцией того вида магии, чьими владыками становились. Выбирались будущие правители из числа самых одаренных людей. Траул был избран, когда ему исполнилось всего сорок пять лет: довольно молодой для мага, живущих в среднем по две сотни лет, и слишком молодой для владыки. Но люди ему поверили, да и сам Траул был более чем уверен в себе.

Пока не пришел этот день.

Траул нарушил договор и теперь, сидя в зале Единения и ожидая двух своих оппонентов, меланхолично думал о том, что судьба оказалась той еще злодейкой, и у него не было ни единой здравой мысли, как выйти из сложившейся ситуации. В голове царила вакуумная пустота. Траул никогда не подозревал, что может влюбиться и настолько, что думать забудет об осторожности. Год с Доминикой Кавалли пролетел так стремительно, что Траул только в конце понял, что у их отношений было начало. Он оставил Доминику всего на пять месяцев, чтобы разрешить возникшую серьезную проблему со смутьянами из срединных магов, а, когда вернулся, Доминика, улыбаясь ярче вспышки сверхновой, одними губами сказала ему: «Ты станешь отцом, милый, представляешь?». Мир Траула почернел и исчез, стоило ему взглянуть на Доминику и ее протекающую уже на последних месяцах беременность. Первое, что он должен был сделать после такого заявления, — лишить плод жизни. Просто обездвижить Доминику, стереть ей всю память об их совместной жизни и хирургически точно уничтожить восьмимесячную бомбу замедленного действия. Траул уже приготовился, взглянул в карие глаза Доминики и не смог. Он упал где-то на стул и оглох на бесконечно долгий период времени, несколькими движениями руки замедлив участок комнаты с Доминикой. Доминика окаменела, все так же улыбаясь, замерев в ненатуральной позе, а за окном тем временем гудел и жил деятельный Рим.

Траул смотрел в сторону столика с белой вазой в цветочек и с отрешенностью думал, что Доминика никогда не простит его, а он никогда не будет счастлив без нее.

После он вялой рукой начертил круг с тремя пересекающимися линиями внутри и вызвал владык светлых и срединных магов на встречу.

Зал Единения был пузырем, который, как приватный чат, мог быть открыт любым из тех, кто имел туда доступ. Нечто вроде дополнительного измерения, потайной комнаты, спрятанной от глаз, но от этого не переставшей быть реальной.

Первым в зал Единения, открытый Траулом во дворе дома Доминики, пришел повелитель светлых — Нерон. Ему было уже около ста тридцати лет. Седые волосы он аккуратно зачесывал назад и предпочитал костюмы-тройки, какие носили бухгалтера в не самых уважаемых конторах.

Нерон сел на свое место и уставился на Траула так пронзительно, что тот не смог отвести взгляда. Да и не хотел.

- Если это то, о чем я думаю, я поставлю вопрос о твоем позорном изгнании в мир людей, - сказал Нерон без обиняков. – С клеймом, если повезет. С клеймом! Мы тебя уничтожим!

Траул не успел ответить.

- Это не совсем то, о чем ты думаешь! - пробасил голос повелителя срединных магов.

И Траул, и Нерон вздрогнули на своих местах, а Вильгельм бодрый и агрессивно настроенный ворвался в зал Единения, словно к себе домой. Он был тучным, сосредоточенным и активным настолько, что иногда на встречах его становилось слишком много для задумчивого Траула и консервативного Нерона.

Вот и теперь он прорвался к своему месту со стаканом воды, отхлебнул добрую треть и заявил Траулу с самодовольным ликованием:

- Если ты еще не догадался сам, то тебя подставили, дорогой компаньон.

- Что? – Траул чувствовал себя глухим и отупевшим после встречи с Доминикой спустя пять месяцев отсутствия. Он оставил ее всего полчаса назад, чтобы встретиться с этими двумя.

- Твоя женщина на последних сроках, - сказал Вильгельм.

- На последних? Как это – на последних? - растерялся Нерон. Он посмотрел на Траула. - Ты не говорил, что уже...

Вильгельм перебил Нерона:

- Любой маг, даже плохонький, даже неполноценный, почувствует, что его дама сердца ждет ребенка. Что говорить про тебя, Траул! Ты разве чувствовал что-либо?

- Она же человек – не маг! Между нашими видами дети – явление редкое. Если бы я почувствовал хоть что-то, я бы сразу… - попытался возмутиться Траул, а после вдруг понял, что пытался донести до него Вильгельм. – На ней поставили печать или руну и заставили забыть? Или скрыли от меня беременность каким-то еще способом? Я не мог почувствовать. Но ты-то как узнал?

- По пути сюда я заглянул к твоей ненаглядной. Немного порвал пространство комнаты, шкаф можете выбрасывать. Она все так же в безвременье, не волнуйся. На ней руна Пана, стандартная, ее еще ведьмы в Средние века использовали, чтобы прятать болезнь или беременность. Находится под волосами на голове, - Вильгельм ткнул себя в место на шее, где заканчивались волосы. - Чарами ее не найти, пришлось искать напрямую — глазами. Тебя подставили.

- Но если бы не произошло ситуации с восстанием срединных на востоке, Траул бы все знал. Какой смысл скрывать? - спросил Нерон.

- Если бы да кабы, - отмахнулся Вильгельм. - Восстание произошло? Произошло. И внимание Траула отвлекли, чтобы он занялся делами, пока его ребенок рос и развивался. А теперь ситуация стала выглядеть совсем нехорошо.

- Ему... ей... Я не знаю пол, - сказал Траул. - Ребенку около восьми месяцев. Теперь избавиться от него проблематично. Я не уверен, что смогу не навредить Доминике.