Цена успеха

Цена успеха

Это был тупик. В ужасе, Аня обнаружила, что бежать ей больше некуда. Там, позади неё, находилось ужасное чудовище, порождение самой бездны. Здесь же – был тупик. Подойдя вплотную к одному из окружающих её зеркал, она рассмеялась, наблюдая за своим изуродованным отражением.

Всё вокруг напоминало какую-то дерьмовую игру, только вот ставка в этой игре была слишком высока – её жизнь. Тщательно рассматривая искаженное отражение, Аня мысленно старалась отвлечься от того, что грядет. Оно близко. Всё вокруг начало дрожать, и у девушки возникло явственное впечатление, что она находится в животе какого-то чудовища. В этот миг её озарила мысль. «Что, если в этой комнате всё же есть выход?» - подумала она, закусив свою губу до крови. Раньше, когда её чуть не похоронило заживо в комнате детских игрушек – ей тоже казалось, что выхода нет. Но он был. Воодушевленно девушка схватила биту и принялась разбивать зеркала, искренне надеясь найти за одним из них лаз или дверь.

Хаотично, стёкла разлетались по всей округе, царапая её конечности. Весь пол был усеян сотнями осколков, из которых на неё глядело всё то же изуродовано-испуганное лицо. Но это было тщетно. И под аккомпанемент звуков падающего на пол битого стекла Аня осознала, что в этот раз выхода в самом деле нет. Всё вокруг снова задрожало. Тварь была близко. Сцепив зубы от страха, с битой наперевес, девушка развернулась – чтобы наконец встретиться лицом с чудовищем. Каково же было её удивление, когда в зеркальную комнату вошла… Она.

- Не может быть, - только и успела сказать Аня, с ужасом рассматривая пришельца. Та была похожа на неё как две капли воды;она не была искажена, как это было с зеркалами. Она была настоящей. Остановившись, она тоже рассматривала Аню, в свою очередь, не произнося ни слова.

- Ты не настоящая! – наконец прервала затянувшееся молчание девушка, - ты не настоящая, и всё это кошмарный сон!

- Вот как? – на лице двойника застыло странное выражение, напоминающее печальную улыбку клоуна Пьеро.

- Да! – девушка едва не переходила на крик, - это всё невозможно! Этого не может быть.

- А, пожалуй, ты права, - внезапно согласилась с ней девушка-двойник, - вот только ненастоящая – ты.

Раздался треск.

И Анино тело разлетелось на тысячи осколков…

***

Закрыв глаза, он пытался успокоиться, однако, его нервы были ни к чёрту – а бутылка пряного рома уже была опустошена наполовину. И, поддавшись своей тёмной стороне, Стефан открыл глаза, встал, после чего, схватившись за стоящий подле него стол – с силой его опрокинул. Раздался грохот, наверняка разбудивший всю прислугу, однако, Стефану было всё равно. В ярости он пинал разбросанные по полу карандаши, ручки, осколки битого стекла и даже собственный рабочий ноутбук. Наконец, когда его старое тело не выдержало столь резкой нагрузки, он потянул ногу, после чего еле доковылял до дивана, развалившись на котором, старый алкоголик понемногу пришёл в себя.

Всё вокруг напоминало поле брани, только вместо мёртвых тел и стервятников на полу лежали предметы интерьера. Всё ещё мутным взглядом Стефан водил глазами вдоль помещения, обнаружив, что во время своего припадка он также умудрился разбить несколько картин, которые мирно висели на стене и не имели к его ярости ни малейшего отношения.

- Чёрт, - только и сумел сказать он, приложив руку к голове, раскалывающейся от боли. Для писателя подобное не многословие было… Позором.

Постепенно отходя, Стефан обнаружил, что среди «погибших» также затесалась его семейная фотография, память о деньках, когда он если и не был счастлив, то уж точно радовался жизни больше, чем теперь. Ностальгическое фото, отображающее его, ещё молодого, вместе с не менее молодой женой и двумя детьми. Детьми – с которыми он уже более десяти лет не обмолвился и словцом…

- Пропади оно пропадом, - булькая, выдавил из себя Стефан. Он ненавидел это фото. Словно неприкаянный призрак, он смотрел на себя тогдашнего – живущего полной жизнью, и эту самую жизнь (а если точнее – то и свою нынешнюю) проклинал.

С трудом поднявшись, он медленно обошёл комнату и в очередной раз оценил нанесенный ущерб. Сумма была немаленькая. Раздраженный, Стефан уже хотел было допить ром (после чего намеревался позвать горничную, которая, умудрённая опытом, не рисковала заходить в помещение в такие моменты), как вдруг бросил взгляд на стоящий на подоконнике будильник, чудом уцелевший во время «сражения». На часах было почти двенадцать. Дня. Ровно два часа до презентации нового романа, который, как верил сам писатель, должен был возродить его успех «Короля призрачного романа». Нехотя он отложил в сторонку напиток, криком возвестив Эльзу о том, что она может заходить.

***

Презентация проходила весьма дерьмово. И дело было не в сушняке, вследствие которого Стефан опустошил уже несколько спонсорских бутылок, не в синяках под глазами, которые были умело замаскированы косметикой, и даже не во внезапных приступах мигрени, которые, частично, и были первопричиной алкоголизма Стефана. Нет. Презентация проходила дерьмово – потому что исходный материал тоже был дерьмом.

Стефан не был уверен, когда точно, но он уже явно исписался. И хотя идеи продолжали приходить в его разум, тревожа и порой заставляя писать прямо посреди ночи – их реализация уже была не та. Более того – ему опротивело общение с людьми. Даже его фанаты, от общения с которыми ранее он кайфовал – теперь вызывали раздражение. Стефан видел перед собой болванчиков, фанатиков – не способных отличить шедевр от сущего дерьма. В их пустых глазах он также видел свою «импотентность», так как подозревал, что уже не способен написать шедевр или, по крайней мере, бестселлер.