Цепной зверь

1 глава. Бешеная собака князя Болотова.

Стоял конец мая, и жители империи впервые заговорили о возможности новой войны. Ранее все подобные разговоры велись лишь между некоторыми лицами, особенно вовлечёнными в саму идею сражений и побед. Тогда это были лишь праздные разговоры, но едва вопрос был поднят при Императоре Михаиле, как это стало большим секретом, а потому заговорила о войне вся империя. Сам Император ничего не подтверждал, не обсуждал и не комментировал, он только махнул рукой, имея в виду, что все эти разговоры о том, будто будет война, чушь. Кто-то, однако, увидел в этом жесте призыв к тишине и просьбу молчать, а потому постепенно среди придворных, а за ними и в сторону простых жителей, растеклась паническая, секретная новость: пора готовиться к войне.

Разговоры эти велись как тихим шёпотом на секретных встречах, так и на чайных вечерах в будуарах. Некоторые бы сказали, что это стало самой популярной темой, в том числе среди аристократов. Конечно, сугубо секретно, как и приказал Император.

Тания впервые об этом слышит, будучи приглашённой на камерный вечер к одной из фрейлин императрицы, к Екатерине Валерьевне Жадовской. Вообще-то разговор этот она подслушала по случайному стечению обстоятельств, которые сложились в тот день, и почти сразу забыла.

Всё началось, ещё когда она собиралась. Матушка её, с трудом подавляя гнев, требовала, чтобы Тания надела платье. Причиной этому в основном был тот факт, что семья уже год, как вела переговоры с Императором Михаилом о возможном замужестве Тании с его третьим сыном.

Род Болотовых в нынешнем поколении имел в качестве наследника одну лишь Танию, что вызывало некоторое беспокойство у её отца и деда. Найти мужа, который войдёт в благородный род не является проблемой само по себе, однако нужно учесть, что человек этот не должен иметь слишком сильный характер и осознавал свою место. Ведь главой-то семьи будет Тания, а это не каждый мужчина ещё готов признать, тем более у любого младшего сына комплексов наберётся на полный грузовой вагон. И ведь не каждая семья в империи годится на то, чтобы род Болотовых с ними заключал брак. Тания, ещё и ославилась как та, кто имеет очень тяжёлый вздорный характер. Говоря откровенно за глаза, в будуарах, некоторые её называют Бешеной собакой Князя Болотова. Таким образом родители Тании из всех сил пытались убедить её хотя бы притвориться приличной леди. Некая часть их мыслей пребывала в заблуждении, будто кто-то в высшем свете империи будет так глуп или наивен, чтобы счесть Танию благовоспитанной леди.

Таким образом её матушка, уважаемая княгиня Иримия Болотова, трясла дочь, пока та, смирившись, не согласилась появиться на вечере в платье. Чего несчастная княгиня Болотова не знала, а вернее, о чем забыла, так это о том, что Тания не обещала, что весь вечер проведёт в нем же. Ей бы стоило знать своего единственного ребёнка получше.

В качестве сопровождения у Тании один из дальних кузенов. Она забывает его имя, стоит им только сесть в карету. Кажется это Пьер или Арни. Он определённо слишком дальний родственник, чтобы помнить, и Тания подозревает, что в нём нет ни грана магии. Во всяком случае то, как он смотрит на пегасов, полно почти детского восторга. Ясно что он не понимает, насколько отвратительный неуживчивый характер у этих монструозных животных. Тания морщится, думая, что архаичный способ передвижения призван указать на статус семьи. Мало кто может себе позволить восьмерку пегасов: их содержание слишком дорого обходится и из-за купированных крыльев бессмысленно на взгляд Тании.

Когда карета подъезжает к дворцу Жадовских дальний кузен не может выждать и десяти минут, прежде чем начинает возмущаться. Даже сами пегасы ещё не начали вести себя буйно.

– Почему это занимает так много времени? – спрашивает он капризным голосом, повернувшись к Тании. Они, кажется, ровесники, но у него определённо нет здравого смысла или самопознания. Тания вздыхает, но решает ответить, помня о каком-то отдалённом родстве:

– Поверки безопасности.

– Что?

Тания фыркает. Если бы она знала, что Пауль так глуп, что простого ответа будет мало – то промолчала. Она почти хочет проигнорировать вопрос, но не может удержать за зубами сарказм:

– Было бы очень печально, войди на вечер убийцы.

Антуан поджимает губы, словно обиженный ребёнок, словно полученный ответ не был изначально очевиден, а сарказм Тании не рождён его глупым вопросом. К счастью для него он дуется и из-за этого молчит. Возможно думает, что тишина будет наказанием. Длинная вереница карет до парадных ворот двигается медленно. Люди ниже статусом (и существенно умнее, да и с меньшим количеством обязательств) к дворцу прибывают заранее или пешком, оставляя кареты за территорией дворца. Те, кто ещё разумней, вовсе используют нанятый экипаж. Невозможно не позавидовать. Тания откидывается на спинку сидения и вздыхает поёрзав. В платье не удобно, а из-за пышных юбок у неё уже упрели ноги. Ален ерзает, с преувеличенным интересом глядя в окно. Его взгляд слишком часто возвращается к Тании, выдавая желание поболтать. Тания бросает второй взгляд на него и решает, что у неё нет терпения, чтобы продолжать притворяться, что она достаточно леди, чтобы соблюдать церемониальный этикет. Ждать, когда карета подъедет изматывающе долго, и Тания, подхватив слишком пышные юбки и не обращая внимания на Поля, раскрыв дверь выпрыгивает из кареты. Кучер вздрагивает, когда ручка дверцы ударяется о кованые украшения. Тания морщится, поджимая губы, когда неудачно приземляется. Может быть, стоило приказать развернуть ступеньки, но не хотелось даже минуты проводить больше в обществе надувшегося как индюк Алоиза. Тания крутит ступнёй, проверяя что не вывихнула ногу и слишком широко улыбается кучеру стоящей за ними кареты. Впереди ещё десяток, позади столько же. Самые древнейшие и благороднейшие, в плену своего этикета, вынуждены ждать и делают вид, что устаревшее правило о пятиминутном опоздании или традиция прибывать самым роскошным образом, чтобы похвастаться – не изматывают. Владельцы некоторых карет могут быть оштрафованы на значительные суммы, если кому-то придёт в голову подать жалобу. Определённо не должно быть запряжённых древесных духов, принявших вид отдалённо похожий на лошадей. Пегасов на самом деле публично держать тоже нельзя, но крылья по крайней мере можно принять за странные украшения.