Чай

Однажды собрались пить чай три существа: Тьма, Отчаяние и Ужас и с нею двое смертных.

Люди стояли на пороге сырого и тёмного дома, что больше напоминал пещеру. Дверь им открыла девушка, тьма из которой сочилась, как деготь, при ходьбе оставляя растекающие следы. Это были души, которые потеряв в ночи ориентир, забрели в её обитель.

Девушка махнула рукой, приглашая путников внутрь, и из неоткуда раздались голоса.

— Про... Хо... Ди... Те... — бубнило Отчаяние.

— Я ссссобиралассссь пить чай, — шипел Ужас.

— Составьте мне компанию, — шептала Тьма.

И смертные, охваченные страхом, вошли, ведомые странной силой. Хозяйка усадила гостей за стол и, отвернувшись, открыла шкаф. На старых, потемневших полочках стояли странные, непонятной формы банки. От одного взгляда на них пробивала дрожь. Тьма, Отчаяние и Ужас достала что-то из тумбочки. Раздалось бряканье, тиканье, журчание, шуршание. Но из-за её спины ничего не было видно. Хотя спиной это было трудно назвать. Существо было похоже на черную дымку без чёткого силуэта, лишь очертания. Но даже так, путники поняли, что перед ними была именно девушка. Руки ее были тонкие, плечи узкие и рост небольшой. Хозяйка повернулась и поставила перед смертными чашки, затем снова развернулась. Алая жидкость колыхнулась, едва не выплескиваясь из посуды.

— Не вздумай пить! — жёстко прошептал один из людей. — Выпьешь и навсегда останешься в этой дыре! Если хотим выбраться нельзя ничего принимать от этого чудовища.

Тьма, Отчаяние и Ужас уселась напротив людей со своей чашкой чая.

— Слад... Кий... — бубнило Отчаяние.

— Холодный-сссс, —шипел Ужас.

— Противный, — шептала Тьма.

Шло время, чаша существа опустела, а у гостей они так и остались полны. Хозяйка ничего не сказала, убирая не тронутое питье со стола. На следующий день все повторилось. Госпожа налила чай себе и гостям, но в это раз жидкость была янтарного цвета.

— Пей... Те... — бубнило Отчаяние.

— Не сссстессняйтесссссь, — шипел Ужас.

— Угощайтесь, — шептала Тьма.

И вновь опустела только одно чашка. На следующий день все повторилось опять, но жидкость была зелёного цвета. И в этот раз опустела только одна ёмкость. Ещё через день существо подало прозрачное питьё, но с приятным фруктовым запахом. И, конечно же, опустела только одна чаша. Шли дни, недели, года. И изо дня в день, из года в год Тьма, Отчаяние и Ужас подавала своим гостям разнообразный чай. Но они наотрез отказывались его пить. И вот однажды человек, заставлявший другого смертного не пить чай, не выдержал.

— Когда ты уже отпустишь нас!? Мне надоело гнить в этой дыре! — смертный смахнул кружку, и она, упав на пол, разбилась вдребезги. — И ХВАТИТ УЖЕ ПЫТАТЬСЯ НАПОИТЬ НАС ЭТИМ ПОЙЛОМ!

— Но... Вас... Ник... То... Не... Дер... Жит... —бубнило Отчаяние.

—Сссступай, ессссли хочешь, —шипел Ужас.

— Но учти, это твоё решение, — шептала Тьма.

Человек вскочил и, падая, вылетел из чужой обители.

— Лю... Ди... При... Хо... Дят... И... Ухо... Дят... — бубнило Отчаяние.

— Когда теряют свой маяк и не знают, куда идти, — шептала Тьма.

— Они... Гос... Тят... У... Ме... Ня... Ме... Ся... Ца... Ми... —бубнило Отчаяние.

— Но вы находились у меня веками, — шептала Тьма.

Смертный находился в доме у существа долгое, очень долгое время. Но только сейчас ему стало легче дышать.

— Что с ним стало? — спросил человек.

— Он... По... Гиб... — бубнило Отчаяние.

— Почему?

— Многие приходят ко мне и пребывают у меня... — шептала Тьма.

— Но... Они... На... Хо... Дят... Свой... Ори... Ен... Тир... И... В... Ско... Ре... Ухо... Дят... — бубнило Отчаяние.

— Но ему некуда было возвращаться... — шептала Тьма.

— Его... Ду... Ша... Бы... Ла... Сле... Па... И... Не... Мог... Ла... Разг... Ля... Деть... Свой... Ори... Ен... Тир... — бубнило Отчаяние.

— И уходя, он забрал «Ужас», как свой маяк... — шептала Тьма.

— И... Он... За... Вёл... Смерт... Но... Го... На... Утёс... — бубнило Отчаяние.

— А, не видя куда идти, опасаясь всего вокруг, человек оступился... — шептала Тьма.

Человек молчал. Он обхватил небольшую чашу руками и опустошил ее. Приятный аромат наполнил лёгкие, а сладкая жидкость осела в желудке. Затем он встал, убирая осколки с пола.

— По... Че... Му... Ты... Ос... Тал... Ся... — бубнило Отчаяние.

—Почему не уходишь? — шептала Тьма.

—Я не могу тебя оставить, — без тени сомнения отвечал ей человек. — Если уходя, возьму Отчаяние, то Тьма тебя поглотит. А если Тьму - Отчаяние тебя захлестнёт.

— Те... Бя... Бес... По... Ко... Ят... Та... Кие... Глу... Пос... Ти... — бубнило Отчаяние.

— Ты первый человек, который всерьёз задумался об этом, — шептала Тьма.

— Раньше у тебя было их больше, но ты все раздала. И остались только эти, — молвила душа.

Хозяйка молчала, не способная даже съязвить. А ведь смертный был прав. У неё тоже были чувства, но люди постепенно забирали их. И когда остались лишь «Тьма», «Отчаяние» и «Ужас», она перестала воспринимать себя как человека. Он стала тем самым чудовищем, которого все боятся.

— К тому же, ты каждый день готовишь вкусный чай, чтобы скрасить пребывание путников здесь, но они отказываются от него, — с сожалением говорил человек.

— Это… Не… Твой… Грех… — бубнило Отчаяние.

— Не кори себя, — шептала Тьма.

— Я заберу «Тьму».

— По... Че... Му... Её... — бубнило Отчаяние.

— Так я, наконец, увижу твоё лицо. Я так долго желал к нему прикоснуться, — шептал смертный.

Тёмная дымка, долгие столетия окружавшая существо, развеялась. Рука человека прошлась по щеке, вытирая одинокую слезу.

— Теперь тебе не придётся страдать в одиночестве, — шептал человек.