Чайник

Чайник

Было это в 90-х годах. Мы с Верой, моей подругой и коллегой тех лет, приехали в Москву в творческую кармандировку, где должны были встретиться с несколькими артистами-музыкантами, чтобы взять у них интервью для газеты. Жили на квартире у известного поэта-песенника Сереги П. (светлая ему память!), с которым тогда были еще плохо знакомы. Все чинно-благородно, на «Вы» еще. Стесняемся еще значиццо.

Как-то утром Сережа ушел по делам, а мы с Верой остались одни. Устроились на уютной Сережкиной прокуренной кухоньке (весьма своеобразно и творчески оформленной, надо сказать), поставили кипятить новенький японский чайник с каким-то диковинным в ту пору свистком на носике. И вдруг поняли, что не можем ни налить кипятку из чайника, ни снять этот свисток с него! Нас, провинциальных дурёх, обуял невероятный ужас: так напортачить, так подвести милого гостеприимного Сережу! Сломали чайник!

Мы уже почти опаздывали на интервью. Что делать-то?!

И тут на меня напала какая-то безудержная веселая чертовщинка. Говорю, а че, брат Верка, может, возьмем с собой этот чайник на интервью, да попросим какую-нито звезду снять этот треклятый свисток?! Вот смеху-то будет!:) Верка сначала помялась, но потом махнула рукой!

Короче, погрузили мы это злополучный чайник прямо с кипятком в сумку и поперлись на Цветной бульвар на интервью с актером Андреем Т., ну тем, что сыграл в фильме неопытного сыскаря.

Была довольно холодная зима, и иногда по дороге мы с Веркой даже были рады, что у нас есть чайник с кипятком, чтобы погреть руки.

Андрей Т. оказался симпатичным, милым, но... «безруким». Он удивленно похлопал голубыми детскими глазами, когда мы, умирая от смеха, показали ему наш чайник, приговаривая, что сами мы не местные, у нас нет в Москве ни одного знакомого мужчины, который помог бы двум несчастным барышням справиться с этой бедой. «Сыскарь» пожал худыми плечами и шмыгнув покрасневшим от холода носом, сказал, что у него руки не из того места растут. Мы не стали выяснять, откель они у него растут, расспросив его только о сугубо творческих делах и мысленно поставив на нем клеймо – «не наш человек».

Оставив «безрукого» Т., и уже полностью отдавая себе отчет в том, что занимаемся жизненной инсталляцией, а проще говоря, дурью маемся, мы попытались отыграть тот же сценарий на проходящих мимо москвичах. Увы, веселых авантюристов в хорошем смысле слова среди них не оказалось. Помню, я сказала Верке, что если бы сейчас какой-нибудь мужчина правильно включился в игру, я бы, наверное, влюбилась в него с первого взгляда!

Потом наш путь лежал на квартиру известного оперного баса Александра В., который встретил нас радушно, шумно и по-русски хлебосольно. Почему-то почувствовав доверие к этому энергичному и зрелому дядьке , которому было никак не меньше пятидесяти, мы решили еще раз проинсталлировать наш уже успевший подостыть чайник.

Александр Филиппович посмотрел на нас внимательно, потом как-то почти по-ноздревски расхохотался и громким басом позвал сыновей: «Несите инструменты!» Когда его мальчишки принесли ящик с инструментами, Александр Филиппович вытащил наше чудо из сумки и посмотрев на свисток, начал смеяться хорошо, раскатисто, по-русски. А потом просто и легко отвинтил этот несчастный свисток! Просто его не надо было крутить, достаточно было просто потянуть на себя!

Потом мы втроем пили чай с какими-то домашними вкусными бубликами и конфетами, покатываясь со смеху. Замечательный человек В.! Светлая ему память!

Вечером, когда мы рассказывали Сережке о наших злоключениях, он тихо и беззвучно смеялся. Потом куда-то ушел и вернулся с бутылкой красного: «Девчонки, давайте на «ты». Я смотрю, мы с вами из одной упряжки». Выпили красного вина и пришли к умозаключению, что инсталляция-то была очень даже ничего...