Чарократия. Драконий плющ.

7. Неожиданный союзник

Тирз.

Надо же, как вовремя я потренировался в ментальной защите – уже на восходе следующего после боя дня прибыл фиолетовый. Среднего возраста, старше Мавера, но моложе отца, он одновременно напоминал их обоих: надменным поставом головы и ехидным прищуром янтарных глаз. Отличительное фамильное спокойствие тоже присутствовало. М-да, страшный мужик. Надо держаться до последнего!

Его величество возжелало присутствовать на допросе, восседая на чересчур громоздком, на мой взгляд, кресле. Халкон стоял у окна. Меня зачем-то положили на кровать и привязали к металлическим столбикам каркаса за руки и ноги. Так, а это уже подозрительно! Может, тогда сразу в гроб, чтобы потом не перекладывать?

Суровый мужчина с короткими волосами цвета фиалок с маминого газона подошёл к койке, развернул стоявший у изголовья стул таким образом, чтобы видеть моё лицо, сел и презрительно хмыкнул.

- Что ж, посмотрим, что у нас тут за «крепкий орешек», - значит, успел уже узнать о моих «подвигах».

Вертикальный зрачок чернильной кляксой растёкся по радужке, погашая золотистые искорки, затопляя белок и ввинчиваясь своей тьмой в мою душу. Брр, мерзейшее ощущение!

- Связь установлена, - ровным голосом сообщил менталист, - с чего начнём?

А сам уже неспешно обшаривал мои последние воспоминания, смакуя подробности перекошенного лица императора, его глупый бой с деревянным манекеном, окровавленный платок, что я втихаря припрятал в карман.

- Давай с бабули, - ехидно предложил златовласый.

Первичные эмоции не подкачали! Грусть, отдалённость, лёгкий налёт непонимания – последнее уже сознательно генерируемое. И вправду, зачем было бросать семью? Да, муж погиб, да, за идею, но дети-то причём? Ну и что, что взрослые, зато внуки маленькие!

- Ничего особенного, - снова ровный тон, - не имеет влияния, контакта тоже нет.

Стараюсь держать ровное настроение, малейший намёк на ликование и всё, прощай доверие!

- Люди? – это уже Халкон.

- Равнодушие, - так и есть, ведь моя Светланка не простой человек.

- Ведьмы? – снова император.

- Злость, ненависть, желание убить, - голос сбился на удивлённую интонацию, - надо же, какой кровожадный птенец.

И я додал подробностей: как жёг лёд, как пылал снег, как я хотел надрать одну вёрткую задницу за непослушание, так, это уже лишнее…

- Занятно, - хмыкнул фиолетовый, - особенно последнее.

Так, не реагировать, а то потеряю концентрацию и всё, прощай любовь, здравствуй пыточная!

- Что там? – заинтересовался Халк.

- Да так, баловство, а вот бой хороший.  Сильный мальчик!

Памятуя, что я наговорил медному про свои увлечения, легко представить, в какую сторону свернули его мысли. Противно. Хотя, безусловно, на пользу легенде.

- Остальная семья, - сердито рыкнул длиннокосый.

- Сильная близость с братьями, - интонации вновь стали похожи на холодную гладь воды, - любовь к матери, уважение к отцу.

- Ладно, заканчивай, давай, - судя по всему, терпением монарх не обременён.

Я уже было выдохнул, готовясь к окончанию допроса, как неожиданная острая боль пронзила виски. Хотелось сжать голову руками и уткнуться в колени, но туго натянутые верёвки не позволяли даже просто повернуться набок. Я держался изо всех сил: сконцентрировался на ненависти к убитым ведьмам, на том, что очень хочу служить у Халка… Всё напрасно, не стоило вообще в это ввязываться!

Бездонные глаза видели всё: глупое ранение, неожиданную помощь, дивный взгляд синих глаз. Чувство безмерного удивления, трогательного очарования и решимость защищать до последнего вздоха.

- Постоянной пары нет, лёгкие увлечения, хотя и немного специфичные, - спокойный тон допросителя глухо звучал где-то вдалеке, смысл слов проходил мимо агонизирующего сознания.

Воспоминания вереницей проносились, не утаивая даже мельчайших деталей: незаконные полукровки, любимая бабушка, кошмарный плен…

- Глупо попался, - равнодушно продолжил мучитель, - но молодец, выбрался.

Постепенно до меня стало доходить, что вокруг как-то подозрительно спокойно. И слова менталиста: вроде бы верные, но избирательно обрывочные…

А перед глазами увиделось чудесное исцеление, любимая егоза и снова сцена уже показанного боя. Казалось, всё обречёно, осталось только терпеть. Вытерпеть эту невыносимую боль, давящую изнутри, распирающую череп вспухшим от напряжения мозгом.

 Единственное, о чём я сейчас жалел, так это о том, что не смогу защитить, не успею сказать последнее «люблю» своей певчей птичке.

- Порядок, - боль исчезла столь же внезапно, как и появилась.

С совершенно невозмутимы видом, как будто не ему во всей красе представилось моё предательство короне, фиолетовый удовлетворённо кивнул Халкону и гладко изложил «официальную» версию моей легенды – плод коллективного воображения, подробности создания которой он только что в деталях просмотрел.