Часы

Часть Вторая

  Расскажу-ка я вам все сначала. Эта история так прозаична. Обычный поход на базар у выходной день. Солнечный день бабьего лета. Как прекрасно! Как тепло! Все люди довольные, улыбаются, торгуются, спорят, смеются. Закупив продукты, я иду себе сквозь ряды торгашей. Все как обычно, но здесь какой-то новый ювелир. Странно, у него на обычной торбе, на земле лежали только часы. Останавливаюсь, смотрю. — Всего десять карбованцев, всего десять, честной народ, — голосил седой старик с некими нотками отчаянья. — Купите! — Куплю, — соглашаюсь, останавливаюсь и беру в руки эту находку. Странно, золото высшей пробы, а так дешево. Наверняка, какой-то простофиля. — Держите-держите, — этот незнакомец чуть ли не плясал, вкладывая часики мне в руку и вырывая червонец. Внутри меня распирало от ликования:"вот дурак, такую вещь профукал, идиот-простофиля».       Мой отец был ювелиром, поэтому я знаю, какую ценность мне довелось держать в руках.        Часы были обычные на вид, но очень дорогие с кожаным ремешком, и на том ремешке были настоящие бриллианты, маленькие, но настоящие, что самое важное.       Циферблат обычный, но со сломанной минутной стрелкой, которую мне предстояло отремонтировать, а потом продать знающим людям за границу за весьма кругленькую и привлекательную сумму, может даже не с пятью, а если повезет, то и с шестью нулями. Но что странно, новые стрелки тут же потускнели, после замены, что на радостях осталось мной не замеченным. Ведь у меня в руках были ТАКИЕ деньги, пока что в виде часиков.       Ремонт часов был закончен в тот же день. Это моя слабость — часы. У меня их целая коллекция, а здесь такая находка, даже жаль, что придется их продать, но безденежье и желание поесть таки дают о себе знать. Да, после того как мать от меня отреклась стало тяжеловато, но я не из тех, что пропадают. Хм… а почему было просто не выкрасть эти часы? Передо мной же шла целая толпа народу? Можно же было легко это сделать, как приходилось делать много раз. Ну, как приходилось? Это просто классное чувство. Адреналин. Поймают или не поймают? Заметят или нет?       С этими мыслями ко мне пришел сон. Сначала ночных видений не было, но потом начал сниться какой-то вздор, бред.       Какой-то старик в картузе с седой бородой и усами работает над этими часами, он их отложил, а потом снова сжал в руке с гордым блеском в глазах, любуясь, и резко отбросил голову назад. У него на лбу образовалась дыра и на груди, с которой хлынула кровь и вмиг залила лицо, а он рухнул на спину, но часы из рук не выпали. Теперь мне точно слышался оглушающий звон стекол, стрельба, крики, мольбы, будто включили звук, а потом в комнату заполз какой-то паренек. Рыжеволосый, молодой и напуганный. Осмотрелся, спрятался под кровать, но перед тем забрав у старика его последнюю, дорогую сердцу работу. За те несколько секунд, что мне довелось повидать старика живым, мне стало ясно по его сияющим глазам, что это его лучшее творение.       После этой картины глаза сами открылись и сон прошел, будто его и не было вовсе. Ворочаюсь, сердце стучит как бешеное. Это был поганый сон, но этот паренек, мне привиделось все его глазами. Этот животный страх, а потом сладостное ликование, как только он увидел эти часы. Он шел именно за ними, этот воришка. Знал, что берет и если бы старика не кокнули до его прихода шальной пулей, то это сделал бы этот воришка. Он даже приготовил специально для этого нож в кармане. Старик был хилый и слабый, поэтому этот рыжеволосый знал, что сопротивляться там некому, подужать его не стоит ничего. Он знал этого беднягу. Знал много лет, кажется, еще со своего детства.        Как же сейчас мне это напоминает одну историю, но тогда этот сон и дальнейшие события вызывали только смех.       Часы оказались каким-то образом у меня на подушке и касались моей щеки. Там где должны быть цифры, красовалась надпись: Верни, что не твое, иначе дорого заплатишь.       Честно скажу, мурашки пробежали по коже, но, а на часах появилась новая надпись: У тебя двадцать четыре часа       Затем появилась цифра двадцать три и до нее добавилась еще цифра пятьдесят два с помощью плюса и опять циферблат стал просто циферблатом.       В висках стучала только мысль: «Бред, полный бред. Что за чепуха? Бурячиха была лишней вечером, надо было выпить вина и хватит».       С утра жизнь потекла своим чередом и все забылось: завтрак, починка раритетных часов, которые мне удалось раздобыть, затем починка часов для людей, что меня просили об этом за скромную плату, ведь надо за что-то жить, выпивка вечером с друзьями и это же обед и ужин — все вместе. Ничего, абсолютно ничего не напоминало о ночном инциденте.       Все шло своим чередом. И заканчивался мой день обычным образом: падением в полусознательном состоянии от выпитого на постель.       Дальше крепкий сон, но пробуждение было необычное. Вы когда-то рожали? Вы помните эти схватки перед самыми родами, когда кажется, что не выдержишь? Когда вот-вот вроде и потеряешь рассудок? Так вот так сокращались все мои органы. Мной бросало со стороны в сторону будто в агонии, выворачивало конечности в противоположную сторону, заставляя вставать меня чуть ли не на мостик. Сколько так длилось? Не знаю. Но эта боль захватила все мое сознание как метастазы раковой опухоли. Сознание вернулось ко мне на полу, но до зеркала пришлось ползти и с большими усилиями подниматься, держась за шкаф с этим зеркалом. Наконец, удалось подняться и теперь на меня смотрел человек с потухшим взглядом, синяками под глазами, которые никак не скрыть. С морщинами как под глазами так и на щеках и полуседой головой. Седины было очень много на висках. От ужаса с горла не вырывался не один звук. На шее виднелся какой-то гнилой чиряк, точнее с него сочилась гниль. Маленький, но очень болезненный. На глаза попались опять эти часики и там теперь красовалась фраза: Это лишь за кражу пришла расплата. Это лишь одна лепта твоей утраты!       Дальше появилась лишь цифра двадцать три и часы снова стали нормальными. Затем резкая боль в груди и темнота.       С утра открыв глаза, мне сразу стало понятно, что у меня белая горячка, ведь стояло перевести взгляд на стол, как там оказались эти часы, ровно в том месте, где были мною оставлены вчера после обеда, но стоило посмотреть в зеркало, как на меня смотрел тот старый образ меня и шея пекла в месте, где был виден в зеркале гниющий черяк. Это была такая жгучая боль, будто открытая рана, нанесенная раскаленным железом. Может вы где-то читали, как пытали в средние века эти железом заключенных? Если да, тогда вы понимаете о чем я, хотя, наверняка, подобной боли и представить не можете.       Оправится от шока мне не удалось, но следы этого мракобесия весьма удачно удалось скрыть шарфом, шляпой и еще чем-то там, я уже и не помню так много времени прошло, но на мой «образ» не оглядывался только ленивый. Кто-то в открытую смеялся, кто-то крутил у виска. у кого-то глаза были как монеты, сейчас это пять копеек, но, а меня просто сковал страх. Но самым удивленным был заказчик часов, но учуяв, что от меня разит спиртным лишь констатировал факт: — Белка — плохой друг. — Просто вы за ночь не состарились и вам меня не понять, — фраза сама сорвалась с губ и мне не удалось вовремя закрыть рот.        Мужчина-заказчик просто сорвал с моей головы шляпу и громко засмеялся: — Я тоже так после пивнушки старел и не только на утро, мне и стадо обезьян в доме мерещилось, пока жена кочергой кукушку назад не поставила. Хватит пить, иначе конец близко — вот тебе мой совет как бывалого.       Все становилось куда запутаннее. Что происходит? Может это и правда шутка глаз? Что это за бред? Полный чертов бред. Это невозможно. Нет. Нет. Постареть за ночь? Смешно. Надписи на часах, что появляются сами по себе? Несуразица. Если бы только знать, что тогдашнее проблемы были пустяком по сравнению с тем, что ждало меня впереди. И расплата за украденную у отца золотую брошку была лишь «лептой». Но знать где упадешь, можно было бы соломки подстелить.       Но увы люди иногда настолько глупы, что не замечают очевидного, их интересует только нажива и ценности. Будто они эти ценности с собой в гроб заберут. Сейчас мне смешно вспоминать себя, но тогда моя жизнь была — поиском куска пожирнее и полакомивше.