Человек и его цитра умирают вместе

Глава 1

Две жирные мухи, отбившись от выводка, кружили вокруг маленького, погибающего от жары, ростка пшеницы. Пожелтевшие на краях листья тонкого растения, будто медленно опускающиеся руки пахаря, уже не надеялись на живительную влагу и понуро доживали свой недолгий век. Повсюду слышались тяжелые вздохи сетующих на неурожай крестьян и стрекотание притаившихся в тени редких деревьев, цикад. Над бескрайними, расчерченными заборами полями повисло искажающее горизонт марево. Засуха длится уже несколько сезонов.

Знойное южное солнце не пощадило кожу мужчины средних лет. Капли соленого пота скатывались по глубоким бороздкам его бронзового лица. Он бы с удовольствием отдохнул в тени, переждал самое жаркое время дня, но домой заходить не хотелось. Не хотелось видеть голодную семью: сильно похудевшую жену, мрачную дочь и маленького, вечно развешивающего сопли, сынишку. Минчжу очень их любит, но неспособность дать родным больше нынешнего морально убивала пахаря.

Мужчина разогнул спину, и та неприятно хрустнула. Пустые, на дне покрытые тонким слоем зеленой слизи, ведра ждали труженика, а ближайшая река относительно далеко. Выбора, к сожалению, не было. Отец нищего семейства подобрал сколоченные еще его дедом ведра и, выйдя со своего участка поля, закинул те на телегу, после чего подобрал поводья изнывающей от жары лошади да пошел к реке. За раз он привозил порядка тридцати ведер прохладной воды, правда хватало их всего на четверть участка. И все же это лучше, чем таскать их в руках.

— Эй, Фо Минчжу, уже обратно идешь?

Едва мужчина вышел на широкую, давно утоптанную дорогу, его окликнули. Оборачиваться не было никакой необходимости. Хозяин голоса давно знаком отцу семейства.

— Ага…

— Ужасная сегодня жара, да? — позади послышался звук шагов такой же уставшей лошади и медленно тянущейся за ней повозки.

— Это точно, — в голове главы семейства гудело, не то от голода, не то усталости.

— Как Лянь Сянь? Дети? — не унимался мужчина.

Минчжу резко обернулся и, вне себя от гнева, прокричал:

— Черт, Ли Шэн, ты наш сосед, у нас дома стоят в метре друг от друга, ты и сам прекрасно знаешь, как мы поживаем! Как все поживаем! Вообще все!

— Тише-тише! — выставил ладони Ли Шэн, один из множества фермеров их почти города, но все же деревни. — Прости, я не хотел… обидеть…

— Это ты извини, — махнул рукой отец голодного семейства и дернул узду лошади, заставляя ту шагать резче. — Поражаюсь твоему благодушному настрою в эти времена.

— Я и детям всегда говорю, нужно улыбаться, — немного глупо посмеялся Ли Шэн. — Как иначе-то, по нашей жизни. Но ты это, знай, все у нас будет хорошо. У всех нас. Вот увидишь.

Фо Минчжу тяжело вздохнул и опустил голову: «А в самом ли деле когда-нибудь пойдет дождь?». Мотнув головой, мужчина ускорил шаг. Остаток пути они провели в тишине.

Река встретила мужчин прохладой. Длинная, широкая, но почти без растительности по берегу. Она дает жизнь этим землям. Раньше она была шире и люди деревни Фо Минчжу так не страдали. Но постоянная засуха наложила последствия. Все, кто имел средства и силы на переезд, давно это сделали. Остальным приходится выживать с тем, что есть.

Вскоре компанию соседям составили такие же несчастные. Все как один черпали воду в темные ведра и ставили груз на телеги, да с завистью смотрели на ту сторону реки. Туда, где берег не обмелел и жители соседней деревни спокойно набирают воду, не тащась при этом за несколько ли на телегах.

Одернув себя, Фо Минчжу остервенело поднял два пустых ведра и пошел к пологому берегу.

— Глядите, а что это за переполох там у них?

Все шесть человек обернулись на голос одного из тружеников полей и посмотрели в сторону другого берега, туда, куда указывал его палец. Люди «оттуда» и правда бросили ведра, побежали к деревьям. На зависть зеленым и укрывающим от солнца.

— Чего это они? — приложил ладонь ко лбу на манеру козырька Ли Шэн, да комично прищурился. — Кого-то встречают?

— Господина, — сглотнул Фо Минчжу. — Видишь украшенную гербом карету.

— Что-то рано в этом году.

— Голод бьет сначала по нам, а потом по ним, — зачерпнув воду, глава семьи Фо задержался у кромки, разглядывая свое рябое отражение. Ощущение чего-то нехорошего засосало где-то под ложечкой. — Засуха затянулась. Они проголодались…

— Значит, завтра придут к нам, — впервые на памяти Минчжу лицо Ли Шэна приобрело тревожное выражение.

— Главное, не сегодня, — подтянув ведра, мужчина подошел к телеге и аккуратно водрузил ношу. Лошадь немного отдохнула, пора возвращаться. Колеса скрипнули, кляча двинулась к утоптанной дороге. Мужчина намеренно попытался пойти быстрее, чтобы не попасть в компанию взволнованных соседей, где его заставят обсуждать господ. А ведь сказать тут нечего. Никто из работников полей, хоть и догадывается, дословно не знает, какие требования выдвинет господин. Насколько ужесточатся налоги? Как много он заберет сразу? А что?.. Что если он захочет отнять землю?!

Фо Минчжу споткнулся о камешек и с грязным ругательством растянулся на желтой, сухой глине:

— Проклятье!.. — с кряхтением мужчина перевернулся на спину и первой увидел морду ошарашенной лошади, что усиленно мусолила узду языком. Вид удивленной животины невольно рассмешил пахаря. Со сдавливающим грудь хохотом, он сел и оглядел себя и тут же нахмурился. Несчастная плетеная сандаля на честном слове висела на правой ноге, практически разорвавшись. Однозначно плохая примета…

Фо Минчжу поднялся с земли и стряхнул с рубахи и штанов пыль. Ощущение дурного предчувствия усилилось…

— Я сказал, мы не переедем! — ударив кулаком по столу, повысил голос Фо Минчжу. Полупустая похлебка в миске опасно подпрыгнула, грозя разлиться по столу.

Сидящая напротив Лянь Сянь, женщина средних лет со множеством веснушек и почти прозрачной радужкой глаз, скривила пухлые губы, с обидой уставилась на мужа. Несмотря на дневной зной, к вечеру на полях становилось до противного прохладно. Мать двоих детей куталась в старый, застиранный до дыр плед.