Чемодан

Чемодан

По городу шел человек с чемоданом. В новеньких джинсах и футболке. Рукава пиджака, надетого поверх футболки, скрывали сильные, мускулистые, все в наколках, руки. Чувствовалось, что пиджак – с чужого плеча, и человеку в нем неуютно. На лице медицинская маска по самые глаза, на руках перчатки, все чин чинарем. Хотя жесткий карантин и снят, но многие граждане еще подстраховываются, и это иногда для таких, как он, удобно…

Приблатненная походка и цепкий взгляд из-под козырька бейсболки выдавали в нем частого обитателя мест не столь отдаленных. Чемодан, который он нес, большой, мягкий, перетянутый ремнями, казался очень тяжелым. Бока его были раздуты. Но крепыш, менее года назад освободившийся из колонии, нес его довольно легко. Только изредка он присаживался на скамейки подальше от чужих глаз, чтобы покурить.. Курил, по старой привычке пряча сигарету в кулак.

Это была хорошая сделка. Его сами отыскали нужные люди и предложили приличные деньги за то, чтобы доставить чемодан по назначению. Содержимое его абсолютно не интересовало. Там могло быть все, что угодно: шмотки, наркотики, золото.... Да хоть кирпичи! Условие было – не открывать. Он знал, что за ним наверняка следует «хвост». Кроме того, сумма, эквивалентная половине стоимости комнатки в коммуналке на окраине, напрочь отбила у него чувство природной любознательности. Главное - не нарваться на въедливых ментов, которых в условиях пандемии развелось на улицах немерено. Затушив окурок, человек двинулся дальше по улицам, залитым утренним солнцем.

Пройдя еще несколько кварталов, он приблизился к конечной цели своего путешествия. Достал из кармана обрывок газеты, сверился с написанным на нем адресом, промычал сквозь зубы: «Шоб я так жил!» и надел темные очки.

Дом № 3 на Ботаническом бульваре дышал показной фальшивой роскошью. Она ощущалась в вычурной лепнине фронтона, в «под мрамор» ступенях парадных, в огороженной кованой оградой территории с клумбами чахлых роз.
На входе стояла стеклянная будка с охранником.

В действительности, публика проживала здесь довольно демократичная, многие – счастливые обладатели ипотеки. Индивидуальные предприниматели средней руки, госслужащие, работники различных фирм, мелких туристических агентств и даже популярный певец-гей.

Человек с чемоданом расхлябанно, чуть приседая при каждом шаге, подошел. Незаметно опустил пониже козырек, чтобы скрыть лицо от камеры видеонаблюдения, хотя чего там скрывать, и так почти Человек-невидимка.

В будке сидел веснушчатый парень, который изо всех сил старался придать своей добродушной физиономии строгое выражение. Он еще не был охранником, а только проходил стажировку. Его куратор и, по совместительству, дядя минуту назад отлучился, чтобы поболтать по телефону с супругой. Он знал, что на племянника можно положиться: пост без разрешения не оставит.

Надо провинциального родственника пристроить куда-то, а тут работенка непыльная. Это название громкое – «секьюрити», а на деле – что-то вроде консьержа. Им и оружия не положено, даже главному ночной смены, который раз за ночь объезжает охраняемые объекты. Открывать автоматические ворота автомобилям жильцов, да не пускать на территорию посторонних – вот и все требования. Оно, конечно, и зарплата в небольшом частном охранном предприятии скромная, но на первое время сойдет.

Племянник, которого звали Степой, почувствовав всю полноту ответственности, преградил путь незнакомцу.

- Вы куда? Нельзя!

Степа как-то сразу по общему облику определил, что человек с чемоданом не может быть жильцом, а также гостем жильцов этого дома ни при каких условиях.

- Не-не, братан, ты чё? – посетитель отступил, вытянул вперед свободную руку и продолжил заискивающим тоном. - Я не пойду, мне вот только чемоданчик передать. Разрешишь, а?

Он кивнул на свою ношу и широко улыбнулся. Если бы не маска, собеседник увидел бы отсутствие многих зубов, а так и улыбку уловил лишь по интонации. Степа ощутил себя важной личностью, нахмурил брови и грозным тоном осведомился:

- Кому?

- Игорю Львовичу из двенадцатой. Знаешь?

Еще бы Степа не знал! На серого, неприметного гражданина он не обратил бы особого внимания, но дядя, понизив голос, кое-что рассказал.

Один их соучредителей третьеразрядного банка, Крицкий, поговаривали, был очень богат, хотя предпочитал не «светиться» и играть роль мелкой сошки. Поэтому и жил в обычном многоквартирном доме. Поэтому и машина его была не самой шикарной из тех, что выползали временами из подземного гаража.

Судачили, что состояние свое он сколотил, подло подставив партнеров по бизнесу. Один оказался в заключении, второй скончался от сердечного приступа, а Игорь Львович вышел сухим из воды, благодаря целой коллегии адвокатов. И продолжал как ни в чем не бывало ездить на службу.

До сих пор осторожничал, делал вид, что ни при чем, что тяжело одному ворочать делами, но
теперь его корабль полным ходом шел по океану финансового благополучия, оставив за бортом всех неудачников, что не сумели, подобно ему, воспользоваться ситуацией.

Хотя возможно, все эти разговоры были лишь домыслами, Степа не знал. Честно говоря, не верил он в это. Что еще за подпольный миллионер? Миллионеры живут в особняках и передвигаются только с охраной. А тут – вполне обычный трудяга, не из бедных, конечно, но завистников-то у успешных людей всегда полно. Вот и сочиняют всякое.

А дочь его Виолетта - красавица. Маленькая, худенькая, как подросток, с тонкими чертами, волнистыми каштановыми волосами. А самое прекрасное в ней - глаза. Такого завораживающего бирюзового цвета, каких Степа никогда не видел. Наивный парень не догадывался, что это контактные линзы, поэтому был поражен в самое сердце.

Дочь Крицкого где-то училась, жила отдельно, в собственной квартире, но папашу навещала очень часто.

Вчера, когда девушка выезжала с парковки, Степа улыбнулся ей во весь рот и помахал рукой. Однако Виолетта только скользнула по нему скучающим взглядом как по пустому месту. Он был немного уязвлен, но уже чувствовал, что влюбился по уши.

- Так что, приятель, можно? – прервал его размышления человек с чемоданом.

- Нет… Запрещено пропускать посторонних, сейчас старший придет... Да и нет Игоря Львовича, уехал с утра.

- Не, браток, нельзя так нельзя, тогда сам передай, будь ласка. Скажи – от Николай Иваныча, он в курсах.


Степа важно кивнул. А сердце зашлось от радости. Он представил себе, как передает чемодан отцу Виолетты. Может, удастся с ней познакомиться поближе? Вот было бы здорово!

- Хорошо, оставьте, - великодушно разрешил он, мысленно ликуя.

Человек прислонил чемодан к задней стенке будки и моментально исчез, будто растворился в теплом воздухе.

- Это еще что такое? – вернувшийся дядя легонько пнул чемодан.

- Да для Крицкого принесли.

- Кто принес?

- Да мужик какой-то…

- Какой еще мужик? Где он?

- Ушел уже.

- Да ты что! – дядя медленно наливался краской гнева. – Совсем придурок? Взял чемодан неизвестно у кого! А вдруг там бомба?

- Ага, бомба, - хихикнул Степа, но, взглянув на дядино лицо, посерьезнел, - да нет, он вон мягкий, вещи, видать, какие-то. Надо Игорю Львовичу позвонить, он должен знать, вот, я записал: от Николая Ивановича.

- Ладно, сиди уж, умник.