Чему научат в школе маленьких домовят

Чему научат в школе маленьких домовят

– Прос-па-ла! Прос-па-ла! – скандировал ехидный голос у меня над ухом. Я со стоном отмахнулась, зарываясь под подушку. Но когда смысл речёвок дошёл до сознания, я, моментально проснувшись, подскочила на кровати:

– Как проспала?

– Да как обычно! – захихикал вредный Потапыч, приглаживая свои и без того аккуратно уложенные пшеничные усы.

Я с громким стоном схватилась за голову и начала быстро метаться по квартире в попытках привести себя в порядок. Опять-опять-опять я опаздываю! Начальник обещал лишить премии, если я приду после девяти утра, а деньги мне были очень нужны. Но уставший организм, который я еле-еле возвращала поздним вечером домой, упорно отказывался слышать будильник по утрам.

– Ну почему ты меня не разбудил, а? – стенала я, выискивая на полках шкафа что-то похожее на приличную одежду. Вчера как умная собиралась встать пораньше, чтобы принять душ, позавтракать и погладить блузку. А сейчас придётся идти с грязными волосами, перетянутыми в скучный хвост, в джинсах с футболкой, и урчащим от голода желудком. Вот же подстава! Если я не начну вести себя как руководитель, то повышения так и не увижу...

– Потому что я тебе не будильник, – ответил Потапыч. Он сидел на краю стола, болтая ногами в лаптях, и щёлкал семечки, наблюдая за моими хаотичными передвижениями.

– Толку от тебя, – отмахнулась я от домового.

– Впрочем, как и от тебя, – хмыкнул Потапыч в ответ. – В офисе своём душном только и делаешь, что отвечаешь на звонки клиентов. Хоть бы пользу кому принесла этими бесконечными трындениями.

Я зарычала, не переставая метаться по квартире, но отвечать не стала. Потапыч бил по больному, да и в целом спорить с домовым бесполезно, тем более сейчас, когда мои мысли были заняты сборами. А где носки? Ну, конечно! Я же вчера хотела надеть юбочку и блузочку, поэтому даже не подумала подготовить чистые носки. Да и туфли с джинсами не смотрятся, а старые кроссовки сильно натирают пятку.

– Пластырь? Где пластырь? – я порылась в аптечке, а потом и вовсе высыпала всё содержимое на стол. Пузырёк с зелёнкой покатился к краю, и я еле успела его поймать.

– Пластырь в аптеке, – вовсю веселился Потапыч. Я выругалась и чуть было не швырнула баночку в стену. Домовой добавил: – Успокоительное там же.

– Потапыч, хватит меня доставать! – рявкнула я. – Хоть бы раз в жизни сделал что-то полезное. Только и знаешь, что издеваться.

– Весь в свою хозяйку, – Потапыч просто покатывался со смеху. – Тебе на работу-то не пора?

Издавая нечленораздельные звуки, я впихнула ноги в кроссовки и протянула руку к крючку, на котором висели ключи. Но там была пустота.

– Да что б тебя! – выругалась я снова. – А ключи опять где?

Я их постоянно теряла. У моих родителей лежало несколько копий на всякий случай, дома тоже хранился запасной вариант, к нему-то я и помчалась уже в обуви, разнося по всей квартире песок и грязь. Зачем только гвоздик прибивала?

– Ай, умница какая! – поцокал языком Потапыч. – Вечером вместо отдыха полы будешь надраивать.

Отвечать я не стала, доставая из ящика стола драгоценные ключи. Я вернулась к порогу и там меня застала просьба Потапыча:

– Ксюш, ты только это... Вечером не задерживайся, мне с тобой поговорить надо кой о чём.

Вот это да! Впервые с нашего знакомства домовой решил со мной пообщаться нормально! От удивления я даже обернулась, чтобы посмотреть в его хитрющие глаза и понять, шутит ли он в очередной раз или нет.

– Иди-иди, – он стоял посреди коридора, такой маленький, не больше ладони в высоту. И такой серьёзный. – Всё вечером.

Я кивнула и выскочила за дверь. Уже спускаясь по лестнице, я убрала ключ в сумку, обнаружив там основную связку... Ну, естественно! Но слова домового меня заинтриговали. Интересно, о чём он хочет поговорить?

О существовании домовых я узнала в раннем детства. Софья Матвеевна, домовуша моих родителей, приглядывала за мной, особенно когда я собиралась лезть в розетку или забиралась на подоконник. Она читала сказки на ночь уже после того, как это сделала мама и до момента, как я засыпала. И сказки Софьи Матвеевны были наполнены добром и светом, после чего мне снились приятные сны. Порой даже казалось, что домовуша воспитывала меня больше, чем родители. Хотя те тоже очень обо мне заботились. С Софьей Матвеевной всегда было интересно. Она подсказывала, как из коробочки сделать домик, или мы вместе лепили из пластилина какие-то фигурки. Если я рассказывала родителям про наши игры, то они весело отмахивались, мол, придумала себе подружку. Я не обижалась, а Софья Матвеевна и подавно.

В ночь перед моим очередным днём рождения, Софья Матвеевна тепло со мной попрощалась и рассказала, что взрослые не помнят про домовых. Это всегда происходит в десять лет, независимо ни от чего. Домовые взрослым перестают показываться, а если и попадаются на глаза, то взрослые это воспринимают как минутные игры воображения. Несмотря на мои слёзы и обещания, домовуша была очень печальна. Она успела меня полюбить всем сердцем. А на утро...

На утро я позвала Софью Матвеевну как делала это обычно. Каково же было её удивление, когда я не забыла о существовании домовых. Тогда я показала моей любимой Софье Матвеевне целую тетрадочку со сказками про неё и других домовуш. Я писала эти истории втихую от всех, боясь рассказывать кому-то, даже Софье Матвеевне. Она была поражена. И очень-очень рада, что мы с ней продолжали играть. Родители за сказки даже похвалили, конечно же, не понимания, что всё это было реальностью. Домовуша попросила никому не говорить о ней. Так у меня появился маленький секрет.