Через тернии — в ад

Предисловие

Вдоль куцего тротуара тоскливо горел один фонарь, еле освещая темную улицу. Засунув руки в карманы кофты, девушка быстро шла в сторону своего дома. Она знала, что ходить одной по темноте — явно не лучшая идея, но другого выбора не было. Сегодня она сдала последний экзамен и успешно закрыла сессию, поэтому вместе с одногруппниками решила сходить в кино. Как назло, на свой автобус девушка опоздала, поэтому пришлось идти пешком. Стараясь избегать темных переулков, она спешила домой, нервно поглядывая на незаметные под краем рубашки часики. До дома оставалось совсем немного.

Уже заходя в свой двор, Надя облегченно вздохнула, радуясь, что не влипла ни в какую историю, но резко остановилась, услышав чьи-то голоса, обладателей которых не было видно в темноте. Только она хотела расслышать получше, о чем там говорят, как раздался первый выстрел. Спустя пару секунд прогрохотали ещё два.

Надя прижалась к кирпичной стенке дома, стараясь слиться с ней. Этого ей еще не хватало… Вляпаться в такую историю! А говорила мама, чтоб она осторожней была и не ходила по темноте.

Послышались шаги, приглушенные голоса, кто-то заспешил покинуть двор через другой проезд; спустя полминуты все стихло. Надя, еле живая от страха, кое-как отлепилась от стены и, оглядываясь по сторонам, медленно начала подходить к лежащему на асфальте мужчине. Убедившись, что рядом никого нет, кроме, возможно, любопытных жителей этого дома, следящих за всем из окон, она остановилась рядом с них и наклонилась к нему, согнув трясущиеся колени.

— Мужчина, — прошептала девушка, боязливо дотронувшись до его плеча, — мужчина, вы живой?

Тот что-то невнятно промычал и громко закашлялся. Полы его пиджака съехали вниз, и Надя увидела, что у него вся грудь была залита кровью. Отпрянула в ужасе в сторону от него, испуганно продолжая глядеть на кровавую рубашку. Она ведь сама слышала, что выстрелов было много, может, ему уже ничем и не поможешь?..

Вдруг мужчина снова захрипел, и у Нади будто что-то щелкнуло в голове — она кинулась к нему и попыталась поднять его.

— Ну, давай же, — пыхтела она, взваливая его себе на плечо, — давай… Здесь рядом…

— Оставь, — прохрипел он, сжав до боли ее плечо.

На его слова Надя никак не отреагировала, так и продолжая тащить его за собой в подъезд. Когда же за ними закрылась дверь подъезда, девушка поняла, что дотащить мужчину до подъезда — это ещё легко, самое трудное только впереди — лестница. Благо, что жила на втором этаже, хотя бы всего два лестничных марша.

Кое-как раскрыв входную дверь, Надя впихнула мужчину в маленькую прихожую и потащила в комнату. Уложив его на диван, она принялась за его одежду. С пиджаком она ещё более-менее легко справилась, с рубашкой было сложнее — пальцы скользили по окровавленным пуговицам, промокшая ткань неприятно липла к рукам, но девушка не сдавалась. Наконец, расстегнув ее, Надя обнаружила лишь одно пулевое ранение чуть ниже ребер. Но ведь она слышала, что выстрелов было больше… Неужели промахнулись?

Смотря на его рану, Надя наконец осознала, что не знает, что ей делать. Она ведь никогда такого не делала, лишь видела пару раз в фильмах… Но ведь сейчас с ней все это происходит в реальности, а не в фильме, здесь нет второго дубля. Склонившись над его раной, девушка поняла, что просто не сможет достать пулю — та была слишком глубоко. Да и разве смогла бы она?.. Это не кино, это жизнь, и она не может просто так рисковать жизнью человека.

Быстро сбегав на кухню и найдя в кухонном пенале аптечку, принесла ее в комнату и принялась за рану. Надя с трудом помнила, как своими трясущимися руками потом аккуратно перевязывала его. Пришла в себя она уже намного позже, когда мужчина отдыхал, а она пила разбавленную валерьянку на кухне, где она и обосновалась на ночь. Единственная комната была занята раненым, и Наде было просто страшно находиться рядом с ним, поэтому она и сидела всю ночь в кухне.

Передохнув и немного придя в себя, Надя, вооружившись тряпкой и ведром с водой, оттерла сначала те небольшие пятна крови в подъезде, которые плавно подводили к ее двери, а потом уже стала прибираться в комнате. Вытерев всю кровь с пола, Надя поняла, что покрывало, которым она застилает диван, безвозвратно испорчено и хозяйка квартиры точно даст ей за это по голове.

На глаза ей попался пиджак этого мужчины, который она отшвырнула куда-то в сторону, когда раздевала его. Надя решила повесить его хотя бы на стул и уже взяла в руки с пола, как внезапно из него что-то выпало. Девушка пригляделась — наплечная кобура. Пустая. Тогда же в глаза бросилась и рубашка этого мужчины, которую она кинула куда-то под диван, — она была насквозь в крови; от этого вида у девушки по спине пробежались мурашки. У Нади была мысль застирать ее, но посмотрев на нее пару секунд дольше, она поняла, что это глупая затея, поэтому бросила ее назад под диван, пиджак повестила на спинку стула и поскорее вышла из комнаты — нервы уже просто не выдерживали.

Теперь ей было по-настоящему страшно. Совесть ее успокоилась, и проснулся дикий, какой-то первобытный страх. Только теперь она подумала о том, в какую историю вляпалась. Спасла какого-то бандита… А если за ним придут и ее заодно пришибут? Ведь сейчас никого просто так не стреляют… Мало ли кому он дорогу перешел.

Надя корила себя за то, что ввязалась в это дело. Девяностые научили людей многому, но главное — научили ни на что не обращать внимания, порой даже на самые ужасные вещи. Она должна была просто пройти мимо, проскользнуть в свой подъезд и забыть об этом, как о страшном сне, но она мне смогла, просто не смогла. А что сделала она? Зачем-то потащила его к себе и, поняв, что не сможет ничего сделать, кроме как перевязать рану, оставила его умирать на диване. Надо было вызвать скорую…

За окном уже начало светлеть, девушке дико хотелось спать, но она продолжала нервно расхаживать по кухне, думая о том, что делать с этим «пациентом», состояние которого она проверяла каждые четверть часа. Пару раз порывалась пойти к телефону и вызвать скорую, но останавливалась и возвращалась на кухню. Скорую вызывать надо было сразу, а не тащить его к себе. По-хорошему, ему надо бы в больницу, но Надя понимала, что в туда ему явно нельзя — там все-таки придется объяснять, что и откуда, а этого явно делать не стоит. Хотя позже объяснять милиции, откуда у нее в квартире взялся труп мужчины, ей тоже не особо хотелось.

Еще один раз она надолго зависла над телефоном, думая позвонить маме или подруге — очень хотелось, чтобы кто-нибудь помог советом, — но все же передумала. Как им объяснишь, где нашла этого мужчину? Да и маму только зря перепугает, будет потом валокордин полночи глотать. Да и вообще, рассказывать кому-либо об этом случае явно не стоит — себе дороже. Лучше уж сохранить все в секрете…

Когда рассвет забрезжил на горизонте и первые солнечные лучи стали любопытно заглядывать в окошко кухни, Надя услышала, как скрипнула в комнате кровать, и сразу же ринулась туда, но уже на пороге столкнулась со вставшим мужчиной. Тот стоял и, держа ладонь на повязке, с любопытством оглядывал девушку.

— Со мной такого раньше не случалось, — произнёс он, взглядом указав на бинты.

— Вам лежать ещё надо, — прошептала она, инстинктивно делая шаг назад и упираясь взглядом в пол. — У вас же пуля под ребрами…

— Да что ты? — он хитро прищурился. — А я и не заметил.

— Вам в больницу бы…

— Не бойся, — он тихо усмехнулся, — до свадьбы заживет.

Надя, чувствуя, как щеки заливает краска, никак не могла понять, что же его так забавляет, почему он улыбается. Да и откуда в нем столько сил взялось, чтобы сразу подняться на ноги с таким-то ранением? И вообще он не выглядел как человек, который получил пулю, судя по тому, с какой легкостью он двигался. Будто бы она и вовсе не беспокоила его…

Виктор Сергеевич — а это был именно он, — заметив ее смущение, сдвинулся в сторону, освобождая проход, и девушка сразу же юркнула в комнату, начав копошиться в своих вещах на письменном столе, чтобы хоть как-то занять руки и поменьше смотреть в его сторону. А ведь он ее узнал, сразу узнал. Столько лет прошло, а она осталась всё той же.

— Вы, — бормотала девушка, стараясь не смотреть на мужчину. Ей просто было страшно смотреть на него. — Вы же ранены… Пуля… Вам в больницу бы, чтобы помогли… Я же не умею ничего… Помрете ведь…

— Посмотри на меня, — тихо попросил он, перебив ее. Надя остановила беспорядочное движение рук, быстро взглянула ему в лицо и сразу же потупила взгляд, вновь вернувшись к своим бумажкам. — Мы… мы разве уже не встречались?

— Нет, — она мотнула головой, — первый раз вас вижу.

Виктор Сергеевич несколько смутился. Он ведь был уверен, что это точно она, ведь не может же существовать настолько похожая на неё девушка.

— Как тебя зовут? — присев на край дивана, спросил он несколько резче и громче, чем хотел.

Он долго не слышал ответа, была лишь тишина, прерываемая еле слышным мерным тиканьем часов, висящих на стене. Наконец, он услышал:

— Надя.

Это точно она, даже снова проклятый крестик еле заметно блестит из-за воротничка рубашки. Но почему она его не помнит? Ведь после тех событий в доме графа Якубова они уже виделись в пятидесятых, когда он шёл в толпе людей, а она нечаянно задела его плечом. Они тогда просто посмотрели друг на друга и разошлись. И по тому взгляду Виктор Сергеевич понял, что она все ещё помнит его. Что же произошло с ней сейчас?

— Ты уверена, что мы с тобой не встречались ранее? — вновь задал вопрос он. — Мне кажется, что…

— Уверена, — резко перебила девушка его. Бумажки выпали из ее рук, плечи опустились, она тяжело вздохнула.

Виктор Сергеевич сидел, закинув ногу за ногу, и смотрел на девушку. Это была Надя и одновременно не она. И он не понимал, как такое вообще может быть. Опять Он проверяет его выдержку? Тогда он спас ей жизнь и хотел получить вознаграждение, но все же смиловался и отпустил девушку. Зачем же сейчас Он снова подсовывает ее на его пути? Опять испытывает его, разве что в этот раз усложняя условия? Что ж, он получит желаемое…

— Почему не спрашиваешь, как меня зовут? — Надя буквально чувствовала, как он взглядом прожигал ей спину.

— Меньше знаешь — дольше живёшь, — дерзко ответила она. Уже чуть тише добавила: — Не то сейчас время…

Она резко развернулась, повернувшись к нему лицом, и оперлась на край столешницы. Виктор Сергеевич заметил, что в ее глазах блестели слезы.

— Вы ведь ранены, — шептала она, нервно заламывая пальцы. — Пуля. Под ребрами. Я не знаю, что делать… В больницу, к личному врачу, куда угодно… Пожалуйста, обратитесь за помощью. Я ничем не смогу вам помочь. А я не хочу, чтобы вы умерли у меня дома. Пожалуйста…

На последнем слове она снова резко развернулась, упершись руками в стол. Мужчина заметил, как плечи ее дрогнули; Надя шумно шмыгнула носом. Чувствуя ее сильный страх, он решил уйти — зайдет как-нибудь позже, когда она успокоится и придет в себя. Да и сначала он хочет разобраться с Быковым…

— Где моя рубашка? — тихо спросил он, рывком вставая с дивана и подхватывая со стула свой пиджак.

— Она вся в крови, — ответила ему Надя, все также не поворачиваясь к нему лицом. — Думала застирать, да вряд ли уже поможет…

В отражении окна она заметила, как он обнаружил скомканную рубашку, усмехнулся, закинул ее назад, надел пиджак на тело, взял в руки пустую кобуру и вышел из комнаты. Сама не зная зачем, Надя кинулась за ним.

— Мне позвонить бы, — внезапно произнёс Виктор Сергеевич, осматривая прихожую в поисках телефона.

— В кухне, — Надя кивнула головой в направлении кухни и поплелась в комнату, ведь подслушивать чужой разговор в ее планы не входило.

Подслушивать она не хотела, но все равно невольно пришлось — Виктор Сергеевич уж слишком громко говорил по телефону с каким-то Мефодием, который должен был забрать его отсюда. Слыша его громкую речь, девушка напряглась — а что, если оставлять свидетелей в его планы не входит? Даже если этот свидетель является его спасителем…

— Ну, пойду я, — мужчина внезапно заглянул в комнату, отвлекая девушку от ее невеселых мыслей.

— Но, — Надя вскочила с дивана и замерла рядом с ним, — вы… Сами дойдете?

Надя растерялась. С одной стороны, она рада была избавиться от этого бандита как можно скорее. С другой стороны, она понимала, что в таком состоянии он скорее всего свалится в ближайшей подворотне и там ему уже вряд ли кто-то поможет.

— Дойду, — он слабо улыбнулся. — К тому же, за мной заедут.

Он с улыбкой смотрел на нее. Стоит, такая маленькая по сравнению с ним, смотрит на него глазами, в которых еле заметно блестят слезы, а сама вся трясется от страха. Она до жути боится его, но все равно продолжает волноваться за него — не это ли чудо?

— Спасибо тебе, Надя, — почти шепотом произнёс он, взяв ее за руки, и долго ещё смотрел ей в глаза своим проницательными взглядом, будто бы хотел заглянуть, как казалось Наде, в самую ее душу. Потом моргнул, качнул головой, отпустил ее руки и зашагал на выход.

Девушка еще пару секунд растеряно смотрела на захлопнувшуюся перед ней дверь ее собственной квартиры. Она вообще не почувствовала, как мужчина что-то вложил ей в ладонь. Раскрыла и несколько секунд непонимающе глядела на лежащую на ее ладони покоцанную, чуть примятую пулю. Откуда он ее взял? Не мог же он сам ее вытащить… Да и как бы он это сделал? Откуда же тогда он взял ее?..

Зажав пулю в кулаке, Надя поспешила в кухню — окно как раз выходило во двор. По пути увидела рядом с телефоном сложенную стодолларовую купюру — на душе сразу стало как-то неприятно, погано. Решив разобраться с этим позже, все же подошла осторожно к окну и посмотрела на стоявший во дворе черный сто сороковой мерседес, прислонившись к которому стоял какой-то молодой человек в костюме. Через пару секунд к нему вышел Виктор Сергеевич.

— Паршиво выглядите, — произнес Мефодий, встречая хозяина. Заметив его знак головой, полез за руль.

— Это она, — произнёс Виктор Сергеевич, усевшись в машину, и посмотрел на дом. Как он и ожидал, Надя следила за ними из окна. — Это она, Мефодий.

— Кто — она? — удивленно спросил тот, выруливая со двора. — Поточнее можно?

— Надя.

Мефодий долго молчал, прищурившись глядя на дорогу, потом сказал:

— Надя, которая у Якубова была? Она ж лет сто назад помереть должна была.

— Может, и померла, да только вот она это была, она.

— Да быть того не может!..

— Может, — Виктор Сергеевич потянулся в бардачок за сигаретами. — Я тебе не рассказывал, но я ее уже видел. В пятидесятых столкнулись в толпе, поглядели друг на друга и разошлись. И снова она…

— Совпадение? — преположил Мефодий.

— Со мной совпадения не случаются, — усмехнулся мужчина. — Он мне ее намеренно подсовывает…

— А как вы вообще у нее оказались? — поинтересовался Мефодий.

— А это у тебя надо спросить, — в голосе Виктора Сергеевича прозвучали недовольные нотки. — Я кому сказал к одиннадцати подъехать к ресторану?

— Ну, подумаешь, чуть-чуть опоздал, — фыркнул тот, закатив глаза. — И все же? Как вы вообще оказались у нее?

— Вышли покурить с Быковым, а эта сволочь решила пристрелить меня, — мужчина наконец выудил из пачки сигарету и прикурил ее. После небольшой паузы продолжил: — Мне-то ничего, две мимо, да вот третья все же попала в меня. И представляешь? Истек кровью.

— Вы?! — Мефодий даже воздухом поперхнулся. Машина вильнула на дороге — он нечаянно крутанул руль, обернувшись на хозяина.

— Я, — Виктор Сергеевич кивнул. — Надя эта как раз рядом была, потом потащила к себе спасать меня. Пулю хотела вытащить, да смелости не хватило… Думаю, это из-за нее. Вспомни, что месяц назад было, какую бойню устроили бойцы Белова — и хоть бы царапина осталась. А тут… Точно Всевышний постарался.

— Так вы теперь рядом с ней… смертный что ли? — осторожно спросил Мефодий.

— Ну, смертным он меня сделать не может, — Виктор Сергеевич затянулся. — А вот чтобы припугнуть — вполне.

— Значит, будем избегать ее?

— Почему же? — мужчина усмехнулся. — Как раз-таки наоборот: на неделе заедем к ней. Раз нам усложняют правила, то будем играть и по ним.

И вот, спустя неделю после случившегося, разобравшись со своими делами, Виктор Сергеевич въезжал в двор, где его нашла Надя. Мужчина с легкостью выскочил из машины, вытащил с заднего сидения букет цветов и коробку конфет и, сказав Мефодию ждать, зашагал в знакомый подъезд. Быстро поднявшись на второй этаж, он позвонил в дверь, обитую зелёным дермантином, но ни две, ни пять, ни десять минут спустя ему так никто и не открыл. Соседка, которую побеспокоил настойчивый звонок, поведала из-за двери, что Надя съехала с квартиры три дня назад, не сказав почему и куда уехала. Оставив цветы и конфеты на подоконнике у почтовых ящиков, Виктор Сергеевич зашагал к машине.

Какое-то неприятное чувство поселилось в нем в тот момент. Всевышний сам подсунул ее ему, сам усложнил правила, и тут Надя внезапно куда-то уезжает. Зачем тогда все это было? Показать, что и он смертен? Показать, что есть то, чем Он может управлять им? Виктор Сергеевич не понимал, и это его страшно раздражало.

Девушку он решил не искать, ведь понимал, что рано или поздно она снова попадётся ему на пути.